Кругом, и правда, возвышались одни горы и больше ничего. И постепенно стали появляться разрушенные пещеры, остатки крепостных стен. В одном месте даже виднелись заброшенные раскопки. Таких следов здесь было много, но заметно, что люди ушли отсюда. Когда-то тут цвели сады и колосились небольшие поля с пшеницей, а сейчас гулял ветер, сдувая древнюю пыль былых сражений.
Одна только речка, что текла по каменистому руслу, звонко журча на небольших порогах и переливах, осталась неизменной, да зеленела узкая полоска вдоль неё. Люди в селении говорили, что когда-то отсюда вывезли всю плодородную землю, содрав её с камней, чтобы люди навсегда забыли про это место. Они и забыли. Только незначительные обрывки воспоминаний и остались у них, да вот сказания про землю. Потому что это — насущная необходимость в окрестных краях. Без плодородного слоя земли не выжить.
Сюда забредали только пастухи с отарами да редкие экспедиции, что, покопавшись в древних развалинах, удовлетворялись черепками и немногочисленными находками из бронзы или серебра. Нам же нужно было найти вход в подземелья заброшенного форта.
Глотая песок, что скрипел у каждого на зубах, мы шли вперёд. Дойдя до середины ущелья, я понял: маяк узнавания погас. Теперь следовало искать с помощью подручных средств вход в подземелье или пещеру. Набрав в котелок воды из речки и собрав сухих веток, мы разожгли костёр и начали готовить ужин.
Вечерело. Оставив соратников в лагере, я пошёл прогуляться. Недалеко возвышались какие-то развалины, впереди виднелись тёмные провалы многочисленных пещер, придающих горе сходство с дырявым сыром. До них ещё идти и идти, я же направился к близким стенам форта.
Старые осыпавшиеся стены встретили меня жаром, постепенно остывающим после яркого солнца. Шёл апрель, но солнце в горах всегда ярче, чем на равнине, а ночью также холодно, как весной днём где-нибудь в Подмосковье.
Я наклонился и стал внимательно осматривать землю, временами поддевая верхний слой носком ботинка или разгребая руками. Скоро пальцы нащупали какой-то острый предмет. Поднеся его к глазам, я убедился, что это наконечник стрелы. Первая находка! Я побродил по развалинам ещё с полчаса, но ничего стоящего больше не нашёл и вернулся к Саиду.
— Аль-Шафи, чего ты ищешь?
Я помолчал, глядя на огонь.
— Не знаю, что найдётся.
— Ты странный человек, Аль-Шафи. Как ты убил Рябого Али и других?
— Ядом, Саид, обычным ядом.
— Ядом? Я никогда не слышал о таком яде и не видел ничего похожего.
— Для тебя он необычный, а для меня весьма обыкновенный. Я много знаю ядов, Саид, очень много. И лучше меня о них не спрашивать.
— Я так и думал.
Тут закряхтел Тану, не решаясь задать мучивший его вопрос.
— Говори, Тану. Что ты хотел у меня спросить?
— А мы правда ищем сокровища?
— Правда.
— И много их будет, мы разбогатеем?