Ближний круг

Больше северокореец, который конечно же не был разработчиком – у северокорейцев хватало ума не показывать разработчиков оружия посторонним людям – сказать ничего не успел. Потому что сделанная вручную, всего в нескольких экземплярах бронебойно-трассирующая пуля высокой точности врезалась в покатый бок ракеты и пробила один из топливных баков. И огонь, радуясь своему освобождению из стальной темницы бака – рванулся наружу, плавя сталь и сжигая водянистые человеческие тела…

Полыхнувшее в прицеле пламя ослепило его – и он понял, что снова сделал все как надо – как всегда. В двух с лишним километрах от него – поднимался огромный огненный шар, куда-то уходил в сторону вертолет – никто даже не понял что произошло – все были поражены произошедшим и даже не знали, что делать и как реагировать. Многие из тех, кто был на площадке – заживо сгорели в первую же секунду, остальные бежали прочь от взбесившегося дракона, пламя настигало их, сжигая на бегу. Вот – дохнуло и сюда – как теплым ветром повеяло. Он перевернулся, чувствуя, как болит все тело. Надо идти…

Винтовку брать с собой было нельзя – он просто не дойдет с ней. Он протащил ее несколько сотен метров и похоронил в каменной расселине, завалив камнями – чтобы не досталась в врагу. Перед этим – он снял с нее затвор. Его он выкинет в другом месте – чтобы если даже найдут – потом не смогли бы воспользоваться.

Его никто не искал. Никто так и не понял, что произошло.

Он прошел несколько километров по лесу, радуясь самой возможности двигаться и немного поразмять мышцы. Потом – снял маскировочный костюм и спрятал его. Под ним – оказалась одежда типичного крестьянина – бедняка. Невысокие резиновые сапоги, кургузый черный пиджачок, брюки, кепка. Документы в кармане – на имя Ким Со, крестьянина, бригадира и партийный билет. До дороги совсем недалеко, и никто не удивится голосующему на дороге старому крестьянину – здесь это норма. А корейский он знает идеально, в конце концов, это один и тот же язык на Севере и на Юге. Один на двоих…

На следующий день, вечером – он вышел на побережье. На своем пути он встретил семью, которая пожалев его, пригласила переночевать и покормила примитивным, но сытным крестьянским ужином. Конечно же, он не убил их – ведь это его народ, пусть и разделенный коммунистической тиранией и стеной из колючей проволоки на тридцать восьмой параллели. Вместо этого, он оставил им большую часть денег из тех, какие имел на оперативные расходы – перед тем, как уйти утром. Наверное, они пригодятся этой семье…

Он огляделся по сторонам. Уже стемнело, вода с мягким шелестом накатывала на камни, за спиной – шелестели деревья. Он спустился по самый обрыв, здесь никто никогда не купался, не ловил рыбу – это делали с траулеров. Ближайшее поселение было не меньше чем в миле отсюда.

Чисто.

Человек, который видел в темноте как кошка – наклонился и стал собирать выброшенный на берег хлам. У него было несколько сухих веток – и он намеревался развести хороший, согревающий костер…

Через два часа, которые человек спокойно сидел и ждал, но не у самого костра – а подальше, в темноте – спокойная вода в нескольких метрах от берега вздыбилась. Две фигуры, каждый из которых был накрыт чем-то вроде рыбачьей сети с лохмотьями – встали в полный рост, они подобрались к берегу так близко, как смогли и полчаса лежали, дыша через трубки и оценивая обстановку. У каждого из них был автомат Калашникова, ствол одного из них смотрел вправо, другого – влево. Через несколько секунд – точно так же, из воды встали еще двое. Один из них целился прямо перед собой, в сторону берега, другой был безоружен. Трое остались в воде, готовые в любой момент огрызнуться огнем и прикрыть командира, или нырнуть – если прикрыть будет уж невозможно. Последний, безоружный – пошел на берег, он видел полковника, потому что у него, как и остальных – на глазах были очки ночного видения. Водонепроницаемые чехлы с них – они сняли как только вышли на воздух…

– Все в порядке, господин полковник? – спросил командир четверки боевых пловцов южнокорейской группы UDT/SEAL. Никаких паролей не требовалось – он знал полковника в лицо, ему его представили перед началом операции.

– В каком – то смысле. У них – полковник показал на берег, откуда пришел – не все в порядке

Боевой пловец белозубо улыбнулся. Достал из-за спины нечто напоминающее баллон огнетушителя, только с загубником и ремнем.

– Это самоспасатель, сэр. Его хватает на тридцать минут под водой. Нас ждет подводная лодка, нужно торопиться – мы слышали патрульный катер. Давайте, я вам помогу.

– Пусть кто-то затушит костер – сказал полковник – не нужно оставлять следов.

Взрыв и пожар на секретном военном ракетном полигоне Северной Кореи привел к гибели более чем ста человек, его причины – раскрыли только через два с лишним месяца и то случайно – пионеры наткнулись на спрятанный маскхалат. Основные разработчики системы оказались целы – они были в бронированном бункере – но прежде чем разобрались в реальных причинах взрыва – двоих успели расстрелять, еще нескольких подвергли пыткам. Раз и навсегда Северная Корея потеряла свое лицо на международной арене – и теперь его надо было долго и трудно восстанавливать.

Через несколько месяцев – уже в Сеуле выявили группу северокорейских диверсантов. Задача – убить президента Южной Кореи Ро Де У. Ни одного из них не удалось взять живым, и в перестрелке с ними погибли четырнадцать полицейских.

Война продолжалась.

Ирак, Багдад. 11 января 1988 года

Белая Тойота ЛандКруизер неслась по трассе, соединяющей Багдад и Тикрит, родину Военначальника, где он родился и вырос, где стал тем, кем он стал – раисом, воином и вождем Ирака. Надрывалась полицейская сирена, закупленная в Западной Германии, над кабиной металась красно-синяя круговерть огней. Водители на трассе поспешно освобождали дорогу, некоторые даже съезжали с нее – знали, что замешкавшегося ждет удар бампером, а то и автоматная очередь. Новенький, сверкающий Мерседес 560 поспешал вслед за Тойотой, его скорость была ограничена скоростью машины – лидера, так бы, на этой прямой и идеально ровной дороге он мог бы сделать и двести пятьдесят километров в час. Последним, едва поспевая за двумя быстроходными машинами, шел новенький, только что собранный из советских деталей на советско-иракском предприятии КамАЗ. Это была гражданская версия – но иракцы покрасили ее в песчаный цвет и приспособили на кабину пулемет. В кузове – было двадцать солдат элитной «Дивизии Хаммурапи», у них были автоматы, пулеметы и гранатометы. Страна была полна заговоров, и после последнего покушения на Раиса – все высшие чиновники страны ездили именно так.