Он ни в какую не хотел отпускать меня домой и в конце концов, ему удалось меня уговорить остаться для того, чтобы он рассказал свой сон, который снился ему уже много раз, и к тому же мог присниться более одного раза за ночь. Ему снилось как он, словно подчиняясь сильному внушению, встает с постели и выходит из комнаты, в прихожей он одевается и идет через дверь в сад, возле двери стоит лопата, которую его какая-то неведомая сила заставляет взять, а потом вместе с ней идти в сад. Там, в саду, в зарослях кустарника, есть одно место похожее на полянку, над ним особенно ярко светит луна, он говорил, что в каждом таком сне всегда бывало полнолуние. Непонятная мистическая сила заставляет его копать в этом месте, и вдруг его лопата натыкается на что-то твердое, он начинает пристально всматриваться в раскопанную яму и видит внизу что-то светлое, будто завернутое в простыню или сукно, тогда он лезет туда своими руками и наощупь и определяет, что нашел сверток похожий на куколку моли и размером с тело человека, запеленутого так, что с одного конца складки легко можно отвернуть, причем каждый раз, когда бы ему не приснился этот сон, он всегда видел одно и тоже.
Вдруг ему становилось страшно, он не мог передать словами с какой радостью он бросил бы лопату и сверток, и кинулся бы бежать обратно в дом, но могущественная сила, присутствие которой он явно ощущал, не отпускала его. С огромной неохотой, со вздохами и стонами он все-таки начинал разворачивать складки не то какой-то оболочки, не то материи и раскутывал голову, покрытую гладкой розовой кожей, как раз именно в этот момент эта гладкая розовая кожа трескалась и разрывалась, и перед ним возникало лицо мумии, мертвое и злобное. От своего рассказа он настолько разволновался, что у него чуть не случился истерический припадок, поэтому мне пришлось остаться с ним, считай, на всю ночь, я попытался его успокоить разговорами на отвлеченные темы, в общем, как-то сгладить впечатление от тяжелых воспоминаний, кроме того, он мне еще рассказал, что после каждого такого сна он поднимается с постели, а потом ему приходится бороться с приступом удушья, так как у него перехватывает дыхание».
А вот еще один отрывок из показаний Люка Дженнета, определенно имеющих отношение к этому делу.
«Я никогда ничего не рассказывал никому из соседей о своем бывшем хозяине, докторе Абеле, когда ушел к другому хозяину. Помню, было как-то, я решил рассказать другим слугам историю о том, как двигались предметы сами по себе без чьей-либо помощи, но я очень хорошо помню, что никогда не говорил им о том, что это каким-то образом проделывал доктор Абель и всё это происходило на моих глазах. Тем более мой рассказ они выслушали с большим недоверием, поэтому я решил, что лучше попридержать свой язык за зубами и никому ничего больше не говорить. Помню, вернувшись в Ислингтон, я встретил там доктора Абеля, хотя мне и говорили, что вроде бы он оттуда уже уехал. Я был абсолютно уверен в том, что ситуация требует от меня быть особенно осторожным, так как я действительно очень испугался этого человека и совсем не собирался распространять о нем никаких дурных слухов. Мой новый хозяин, доктор Куинн, – исключительно порядочный человек. Он совсем не из тех, кто любит делать другим зло. Я просто убежден, что он ни словом, ни делом, ни каким-либо иным образом никогда не будет вредить доктору Абелю, а тем более пытаться переманить его пациентов. Вот еще что, большого труда стоило уговорить его взять себе тех пациентов, которые решили перейти к нему от доктора Абеля. Да и то, он их взял лишь только потому, что понял, если он их не возьмет, то они в город пошлют за другим врачом, а не вернутся к своему, к которому ходили прежде.
Я больше чем уверен в том, что доктор Абель приходил в дом моего нового хозяина далеко не один раз. Помню, был такой случай, мы как раз взяли новую горничную из Хартфордшира[380], и та спрашивала меня кто этот джентльмен, который интересовался хозяином, то есть доктором Куинном, когда того не было, а потом говорит, он похоже очень расстроился из-за того, что тот отсутствовал. А еще она сказала, кем бы он ни был, он прекрасно знал расположение комнат в доме, потому что как-то сразу забежал в кабинет, потом в комнату для приема больных, а затем в спальную комнату. Я заставил её рассказать как он выглядел, согласно её описанию это вполне мог быть доктор Абель. К тому же она говорила, что видела этого человека в церкви и кто-то ей сказал, что это доктор.
Этот разговор с горничной состоялся примерно в то время, когда моему новому хозяину начали сниться кошмары по ночам, которые он рассказывал мне и другим людям, а еще он жаловался на то, что ему очень неудобно спать из-за своей подушки и постельного белья. Он сказал, что ему нужно их заменить, и собирался купить что-нибудь более подходящее, а потом сам отправился за ними. Домой он вернулся с пакетом в котором, как он тогда говорил, было белье точно такое как ему нужно. Правда, где он его купил нам он не сказал. Всё это белье было помечено вышитым знаком корона и птица[381]. Наши женщины из прислуги говорили, что белье это было очень высокого качества, такое не в каждой лавке купишь, а хозяин о нем говорил, оно до такой степени мягкое и удобное, что он может спокойно спать глубоко погружаясь в него, словно в перину. Перьевые подушки тоже были высокого качества, его голова просто утопала в них как в легком облаке. Такое я сам несколько раз видел собственными глазами, когда заходил будить его по утрам, его лица было вообще не видно из-за подушки почти сомкнувшейся над ним.
После того, как я вернулся в Ислингтон я долгое время не встречался с доктором Абелем, но однажды мы с ним столкнулись на улице и он спросил меня, не хочу ли я сменить свое место работы, на это я ему ответил, что меня вполне устраивает и то место, которое у меня есть. Он ехидно так усмехнулся и сказал, что я дурачок с причудами, и еще добавил, что он ни минуты не сомневается в том, что мне скоро придется опять себе новое место искать. Всё в действительности так и оказалось.
А потом доктор Куинн умер, и моим следующим хозяином стал доктор Пратт.
Я хорошо помню тот день, было шестнадцатое число, меня ни свет ни заря подняли с постели еще и пяти утра не было. Не успел я продрать глаза, а мне говорят, дескать, доктор Куинн умер или вот-вот умрет. Придя к нему в дом я понял, что точно так и есть, все, кто жил в его доме, кроме того, кто впустил меня внутрь, находились в его комнате и стояли вокруг его кровати. Тем не менее, никто из них близко не подходил к нему и даже не прикасался к его постели. Он лежал неподвижно на спине, вытянувшись в полный рост, и на самом деле выглядел так, будто его уже подготовили к тому, чтобы похоронить, руки его, по-моему, уже тогда были сомкнуты на груди. Единственное, что мне показалось странным, это то, что лица его совсем не было видно, два края подушки, словно два валика, почти совсем сомкнулись над ним. Я только подошел моментально раздвинул их в стороны и упрекнул собравшихся слуг, особенно того, кто ближе стоял к изголовью кровати, за то, что они не спасли своего хозяина. Но тот только посмотрел на меня и сказал, что когда он увидел, что хозяин глубоко погрузился в подушку тоже надеялся на то, что он еще жив, сразу же раздвинул края, но тот уже был мертв.
И действительно, любому человеку, имеющему хотя бы незначительный жизненный опыт, было видно, что он не только что умер, а умер давно, и умер от удушья. Нетрудно было понять, что смерть наступила из-за того, что края подушки плотно сомкнулись над его лицом, таким был его конец. Непонятным было одно, почему он не позвал на помощь сразу, когда стал задыхаться, или не попытался раздвинуть края в стороны рукой? Ни один из краев подушки а они плотно прилегали к его лицу, не был хотя бы немного помят. Необходимо было срочно найти врача. Я уже думал об этом, когда выходил из своего дома, поэтому сразу отправил посыльного к доктору Абелю. Мой посыльныйк тому времени уже вернулся и принес плохие вести, оказалось, что доктора Абеля нет дома, а хирург, который жил ближе всех, ничего не мог сказать без вскрытия тела, это мы тоже знали.
Мы стали голову ломать над тем, кто же мог проникнуть в комнату с целью убийства, а то, что это было именно убийство сомнений не возникало ни у кого. Крепления с болтами на двери были сорваны и косяк был выломан, причем понятно становилось сразу, что сила была приложена огромная. Было достаточное количество очевидцев, среди них был также и кузнец, утверждавших, что всё это произошло буквально за несколько минут. Кроме того, комната находилась на самом верхнем этаже дома, поэтому окном не так легко можно было воспользоваться. Не смотря на это никаких следов, подтверждающих то, что преступник сбежал через него мы на подоконнике не обнаружили, также как не было и вмятин на мягкой почве под окном, а в том случае, если преступник воспользовался окном они там несомненно должны были остаться».
Патологоанатомический эпикриз, заполненный хирургом, само собой разумеется приложен к материалам дела, но, по той причине, что в нем нет ничего кроме описания состояния наиболее важных внутренних органов на момент смерти и о протекании процесса свертываемости крови в различных частях тела, то нет никакой необходимости его здесь приводить. Заключение было вынесено следующее: «Смерть явилась следствием душевной болезни».
Вместе с другими документами лежал еще один, я почему-то сначала решил, что он затесался среди них по ошибке, но рассмотрев его внимательней, я все-таки сумел понять почему он здесь оказался.
В нем говорилось об разграблении мавзолея в Мидлсексе[382]. Этот мавзолей находился в парке (сейчас этого парка уже нет), и являлся собственностью одной знатной семьи, называть которую по определенным причинам я не собираюсь. Мотивом святотатственного надругательства над могилами их предков послужила отнюдь не охота за трупами, которую в наше время уже считают вещью обыденной, а поводом явилось похищение ценностей. Стоимость ущерба подсчитать не удалось, но даже при грубом округлении сумма показалась мне невероятно большой, причем я не собираюсь приводить эти цифры. Скупщик краденного, проживающий в Северной части Лондона, которого к счастью удалось найти в ходе проведения расследования, понес суровое наказание за приобретение похищенных ценностей.
1
Сен-Бертра́н-де-Комме́нж (фр. Saint-Bertrand-de-Comminges, окс. Sent Bertran de Comenge) – коммуна во Франции, находится в регионе Юг – Пиренеи. Департамент – Верхняя Гаронна. Входит в состав кантона Барбазан. Округ коммуны – Сен-Годенс.
2
Пирене́и (фр. Pyrénées, исп. Pirineos, окс. Pirenèus, кат. Pirineus, баск. Pirinioak) – горная система во Франции, Испании, и Андорре, между Бискайским заливом и Средиземным морем.
3
Тулу́за (фр. Toulouse [tu'luz], местн. [tu'luzə], окс. Tolosa [tu'luzɔ], лат. Tolosa) – город на юге Франции, столица региона Юг – Пиренеи и префектура (административный центр) департамента Верхняя Гаронна и округа Тулуза. Один из самых крупных культурных, научных и промышленных центров Франции; четвёртый по населению (427 тыс. человек, 2004) город после Парижа, Марселя и Лиона. Девиз – Per Tolosa totjorn mai (ок.), что значит «всего больше для Тулузы».
ebooksa