Старый Палмер и его рабочие стали копошиться вокруг верхней плиты, осматривать и постукивать по ней со всех сторон: с южной, восточной, западной, отовсюду, но только не с северной. Хенслоу что-то пробубнил вроде того, что лучше было бы попробовать её сдвинуть с южной стороны, дескать, там и света больше и места достаточно, куда её переместить. Мой отец, который за всем этим внимательно наблюдал, обошел плиту и подобрался к ней с северной стороны, встал на колени и постучал по ней чем-то металлическим так, чтобы она звякнула, после этого поднялся, отряхнул колени от грязи и говорит настоятелю: – Прошу прощения, ваше Высокопреподобие, но я считаю, что господину Палмеру лучше попробовать сдвинуть плиту с этого конца, отсюда ему будет легче это сделать. Я её проверил и мне кажется, что кому-нибудь из его рабочих будет гораздо проще поддеть её здесь своим ломом. – Ну, что-ж, спасибо, Уорби, – говорит настоятель. – Это хорошее предложение. Эй, Палмер, пусть кто-нибудь из ваших людей подцепит её там, как вы на это смотрите?
Сразу подошел рабочий, поддел плиту своим ломиком, хорошенько подналег и сдвинул её. А когда все наклонились над зияющей щелью, и мы, мальчишки, вытянули свои шеи, чтобы лучше видеть из нашей засады, что происходит, раздался страшенный грохот в западной части хора, нам показалось, будто рухнул огромный деревянный стеллаж и увлек за собой целый лестничный пролет. Наверное, вам не надо говорить, что всё это произошло за какие-то доли секунды. Само собой разумеется, поднялся несусветный переполох. На моих глазах лом вылетел из рук рабочего и тяжелая плита свалилась вниз, вслед за этим я услышал, как закричал настоятель: «О, Боже!».
В этот момент я снова выглянул из своего укрытия и вижу, как настоятель споткнулся и свалился на пол, Палмер и его рабочие со всех ног улепетывают без оглядки прочь из хора, а Хенслоу бросился помогать настоятелю подняться. Палмер рассказывал впоследствии, что он хотел остановить рабочих и поэтому кинулся за ними вдогонку. Во время всей этой суматохи мой отец сидел на ступеньке алтаря, закрыв лицо руками. Настоятель рассвирепел неимоверно: «Хенслоу, я бы попросил вас не путаться под ногами! – с гневом выпалил он. – Не могу понять, куда все разбежались! Это же деревянный стеллаж свалился!» – А когда Хенслоу попытался объяснить ему, что стеллаж находится слишком далеко от могилы, тот его даже и слушать не захотел.
Палмер быстро вернулся обратно, в недоумении смотрит то на настоятеля, то на Хенслоу и говорит, что никак не может понять, откуда взялся этот грохот, потому что ничего не падало. А когда настоятель поднялся на ноги они все собрались вокруг него, только мой отец к ним не подошел, он оставался сидеть там же где и сидел. Кто-то из них зажег огрызок свечи и все опять смотрят на развороченную могилу: «Да ничего там нет, – говорит настоятель, – Ну, а что я вам говорил? Нет, постойте! Всё-таки тут что-то есть. А ну-ка, скажите мне, что это там? Какой-то обрывок нот, и клочок ткани, похоже на вырванный кусок из подола юбки. Видно они недавно здесь появились, в общем, ничего интересного. В следующий раз, прежде чем за что-нибудь подобное взяться, посоветуйтесь со специалистами или с теми, кто занимается подобными вещами», – раздраженно процедил он сквозь зубы и пошел к выходу из церкви, при этом немного прихрамывая. Видно было, что он собирается выйти через северную дверь, а уже будучи на пороге он обернулся и набросился со злостью на Палмера за то, что тот оставил эту дверь открытой. Палмер кричит ему вслед: «Прошу вас извинить меня, ваше Высокопреподобие», – и от изумления пожимает плечами. Хенслоу посмотрел на всё это и говорит: «По-моему, господин настоятель ошибся. Я точно помню, что закрывал эту дверь, похоже, у него нервы на взводе». – Вдруг Палмер вспомнил: «А где Уорби? – говорит. Все посмотрели на моего отца, который сидел на ступеньке алтаря, и подошли к нему. Он к тому времени уже пришел в себя, это было по нему видно, когда он рукой вытирал пот со лба. Палмер, как только подошел, помог ему подняться на ноги, и это меня сильно обрадовало.
Они были слишком далеко от меня, чтобы я мог слышать то, о чем они говорили. Тем не менее я помню, что мой отец рукой указывал на северную дверь, а до смерти перепуганные Палмер и Хенслоу, разинув от удивления рты, смотрели туда, куда он указывал. Немного погодя мой отец и Хенслоу ушли из церкви. После этого рабочие наспех, насколько могли, положили плиту обратно на прежнее место и замазали все щели шпатлевкой. Когда часы пробили двенадцать церковь снова открыли, и мы, мальчишки, убежали домой.
Мне непременно хотелось узнать, что там было такое, что так сильно напугало моего отца. Придя домой я увидел его сидящим за столом со стаканом виски перед ним, а моя мама в сильной тревоге стояла рядом и смотрела на него. Я не смог удержаться от того, чтобы не рассказать о том, где я сегодня был. Только он, похоже, меня и не слушал вовсе. По крайней мере, воспринял он мою исповедь совершенно без эмоций, а я думал он мне взбучку устроит. Как в забытьи он произнес: «Так ты там был, что ли? Ага, понятно. Значит, ты видел его? – Папа, я видел всё, – сказал я. – Только сначала был этот ужасный грохот. – А ты видел того, кто сбил с ног Настоятеля? – спросил он, – Когда оно вылезло из могилы? Не видел? Ну и слава Богу, сынок. – А что там было, пап? – спросил я. – Да ладно тебе, ты должен был видеть, – сказал он. – Там был демон, неужели ты не видел?».
Больше он ничего не сказал, скорее всего, когда он пришел в себя ему стало стыдно за свой страх, и поэтому он старался любым способом отделаться от меня. После этого, когда бы я ни спрашивал его о случившемся, он всегда уходил на другую тему. Прошли годы, я вырос и напомнил ему об этом случае. В конце концов, поддавшись моим настойчивым уговорам, он мне рассказал: «Там чудовище сидело, оно похоже было на женщину с длинными черными волосами и с лицом кошмарным до омерзения, у неё глаза горели огнем. Она стремительно вылетела через северную дверь, а я смотрел на неё, как завороженный».
– Вот и всё об этой могиле, господин Лэйк. Это одна из тех историй, которую мы никогда не рассказываем нашим посетителям, и я был бы вам очень признателен, если бы вы нигде не упоминали о ней и не писали до тех пор, пока я еще жив. Сомневаюсь в том, что господин Эванс расскажет вам больше моего.
Прошло больше двадцати лет, на могилах Уорби и Эванса уже выросла трава. Теперь уже обещание данное Уорби не могло помешать господину Лэйку отдать мне свои записи, сделанные им в 1890 году. Он приложил к ним рисунок, на котором была изображена та самая могила с металлическим крестом, установленном на средства доктора Лайэлла в центре северной стороны церкви. На кресте эпитафия – строчка из латинского перевода Библии, книги Пророка Исайи, главы 34, всего три слова…
IBI CUBAVIT LAMIA[350]
История об Исчезновении и Обратном Появлении
Письма, которые я решил опубликовать, были недавно отправлены мне человеком, осведомленным о том, что я интересуюсь миром таинственного и пишу рассказы о привидениях. Подлинность их никакого сомнения не вызывает. Бумага, на которой они были написаны, чернила и стиль позволяют без труда установить период, во время которого жил их автор.
Единственный вопрос: Кто же является их автором? – До сих пор остается без ответа. Под этими письмами стоят только инициалы, а по той причине, что ни один из конвертов не уцелел, фамилия отправителя (по всей очевидности, это был его брат, да еще к тому же имеющий семью) также остается для нас неизвестной, как и его собственная. На мой взгляд, никаких предварительных объяснений более не требуется. К великому счастью первое письмо содержит в себе самую важную информацию, и к тому же дает возможность понять, чего следует ожидать от других писем.
Мой дорогой Роберт, я глубоко сожалею о том, что по причине, кажущейся невероятной и способной заставить тебя сокрушаться наравне со мной, я не смогу присутствовать на праздновании Рождества в кругу наших друзей, как мы это заранее запланировали. Впрочем, ты сам поймешь, после того как узнаешь, что всего несколько часов назад я получил письмо от миссис Хант из Байсестера[352], из которого я узнал, что наш дядя Генри таинственным образом неожиданно исчез. Ко всему прочему, она просит меня прибыть туда немедленно для того, чтобы принять участие в его поисках, их, кстати, уже объявили. Меньше всего я жду, наверное так же как и ты, того, что я когда-нибудь вообще увижу нашего дядю живым, кроме того, я знаю, что к таким известиям нельзя относиться легкомысленно, и по этой причине намереваюсь отправиться в Б… сегодня же после обеда на почтовом дилижансе, который прибудет в место назначения поздним вечером. Я не собираюсь заходить в дом приходского священника, а сразу поеду в гостиницу «Кингз Хэд», где и остановлюсь, туда ты можешь мне писать. К этому письму я прилагаю чек на небольшую сумму, которой ты можешь распоряжаться и тратить на свое усмотрение, то есть, на все блага, интересующие молодежь. Ставить тебя в известность о том, как далеко мы продвинулись в наших поисках я буду ежедневно (это на тот случай, если я задержусь там более чем на один день), и будь в этом уверен, если наши поиски будут продвигаться успешно и это позволит мне вернуться в наше Имение до Рождества, я сразу же отправлюсь домой. Увы, в моем распоряжении осталось всего несколько минут. Передай всем нашим друзьям мои сердечные поздравления с Наступающим Рождеством, не забывай писать, твой любящий брат…
Мой дорогой Роберт, во-первых, я хочу сказать, что до сих пор нет никаких известий о местонахождении нашего дяди Генри, поэтому мне кажется тебе придется расстаться с любой надеждой на то, что я успею вернуться до Рождества. Ты знаешь, что мысленно я всегда с тобой, поэтому прими мои самые искренние пожелания того, чтобы праздник у вас действительно удался. Представляешь, никто из моих племянников и племянниц не потратил даже ничтожной малости из своих гиней[354] на подарок к Рождеству для меня.
С того самого момента как я сюда приехал, я постоянно укоряю себя за то, что сразу слишком несерьезно отнесся к его поискам. А потом, наслушавшись местных сплетней, я понял – надежды на то, что он еще жив нет почти никакой. Произошел несчастный случай или его похитили, я пока не могу сказать, известно только то, что в пятницу, 19 числа, около 5 часов, он отправился, как обычно, читать молитвы на вседневной вечерне[355] в Церкви. Когда он уже заканчивал, приходской клерк принес ему какое-то послание, прочитав которое он решил нанести визит больному живущему за городом (это больше чем две мили пути), у больного он побывал, а в половину седьмого уже собрался возвращаться обратно – вот и всё, что мы знаем. Местные люди очень опечалены его исчезновением, он прожил здесь много лет, и хотя особым добронравием не отличался, а был по своей натуре довольно придирчивым и требовательным, оказывается, он потратил не мало сил на благочестивые деяния и не щадил на это ни своих сил, ни своего здоровья.
Бедная миссис Хант, у которой он проживал с тех пор как покинул Вудли[356], она никак не может прийти в себя и говорит, что для неё это настоящий удар, просто наступил Конец Света. Я правильно сделал, что не стал селиться в доме приходского священника и отклонил несколько искренних предложений предоставить кров и ночлег, исходивших от местных жителей, предпочтя, как я к этому уже привык, остаться независимым и самому подобрать себе жилье, подходящее по всем параметрам.
Само собой разумеется, ты захочешь узнать насколько мы продвинулись в своих поисках. Первое, что я понял, ничего не стоит ожидать от расследования, проведенного в церковном приходе, говоря точнее, ничего существенного. Я спрашивал у миссис Хант, также как и другие до меня, не замечала ли она у своего постояльца каких либо симптомов, указывающих или предвещающих внезапный сердечный приступ или развитие острой формы какого-нибудь заболевания или, может быть, он сам мог предчувствовать что-нибудь подобное. На что она, также как и его лечащий врач, сказала, что причина совсем не в этом, со здоровьем у него всегда был полный порядок. Второе, что мы сделали – это обыскали все пруды, реки и ручьи в округе. Искали и в полях, где он, как известно, любил гулять последнее время. Все эти поиски не дали никакого результата. Я разговаривал и с приходским клерком, а также побывал в том доме, который он посещал перед своим исчезновением.
ebooksa