Танцующий горностай

– И с автомобилем этим тоже ничего не понятно, кстати. Что-то мне не верится, что эти события просто совпали – нападение на пустыре и последующее убийство. Все ведь необъяснимо, ты не находишь? Тимура заманили на пустырь непонятно как, убили непонятно как, спрятали в статую непонятно как. Вряд ли это могут быть не связанные между собой преступления.

– Я не люблю необъяснимое, моя профессия это не предполагает.

– Зато твоя профессия предполагает терпение, – указал Ян. – Взрослые за это время ни разу не прокололись, так что будем делать ставку на мальчика. Было бы неплохо, если бы ты сумела пообщаться с ним.

– Я знаю, что это было бы неплохо, только этого мальчика охраняют лучше, чем принца крови! Хотя… – Александра снова задумалась, подсчитывая что-то в уме, и широко улыбнулась. – Одна идейка у меня есть!

– Откуда у меня чувство, что мне эта идейка не понравится?

– Потому что ты душнила, который не в состоянии оценить инновационный подход!

– Александра Эйлер, что ты задумала?

– Сандра Моррис, – привычно поправила она. – А обсуждать, что я задумала, еще рано. Тут мы своими силами не справимся, нам нужна помощь еще одного человека. Вот если он согласится участвовать, тогда и расскажу. Все, пока, я побежала!

Не дожидаясь его ответа, Александра выскользнула из кабинета легкой птицей. Ян лишь укоризненно покачал головой, он подозревал, что план ему действительно не понравится. Но, не зная, что задумала Александра, он не мог и остановить ее. Ему только и оставалось, что сосредоточиться на своих проблемах.

У главной из них было имя – Филипп Беленков. Прежде, чем снова соваться к нему, Ян внимательней изучил дела «уважаемого фермера». Вот тогда и стало ясно, что взрыв машины в мире Филиппа представлялся вполне оправданным и логичным исходом.

Кто-то изводил Беленкова не первый месяц. Пожар и атака экоактивисток стали лишь верхушкой айсберга. На бизнес ополчились все: от налоговой до соседей. У каждого были свои претензии, одни из которых оборачивались напрасно потраченным временем и сожженными нервами, другие – внушительными штрафами. И это лишь то, что было на поверхности. Ян не сомневался, что каждая проверка случалась как раз в тот период, когда Беленкову поступал очередной нелегальный заказ. От задания приходилось отказываться и платить солидную неустойку.

Пока это не могло погубить многолетнюю преступную империю, но ведь и предела не было! Конкуренты Беленкова так действовать не стали бы – хотя бы потому, что они и сами не горели желанием связываться с властями. А кто мог? Да только Ян, пожалуй… Из тех, о ком ему было известно.

Когда начался бардак, Филипп наверняка вспомнил, как Ян угрожал ему в декабре. Получается, сразу после тех угроз следователь начал готовиться, а когда накопил достаточно данных – атаковал. Ян даже не мог винить Филиппа за подобные выводы, он бы на его месте сделал точно такие же.

Никакого сочувствия к Беленкову Ян не испытывал. В других обстоятельствах он бы даже порадовался, что кто-то наступил этой крысе на хвост, вот только… Загадочный «кто-то» вполне осознанно подставлял Яна. Если этот тип накопал так много данных на Филиппа, он мог выяснить подробности его общения со следователем. Этот человек знал, кого заподозрит Беленков. Это тоже было использовано в плане.

Получается, этот неведомый борец за справедливость разгребал золу чужими руками. Он покусывал Беленкова – зная, что сам он в безопасности, пока жив Ян. Вот когда Яна убьют, а атаки продолжатся, конечно, риск возрастет… Но до этого момента можно было не напрягаться.

Ян такую смекалку не оценил и попробовал назначить встречу Беленкову. Вот только сначала секретарь с обворожительно бархатистым голосом сообщила ему, что босс занят и позже перезвонит сам. И звонок действительно был – на следующий день, но от того же секретаря.

– Филипп Валерьевич просил передать, что для возобновления переговоров он не видит оснований, – беззаботно сообщила она. – Он хотел бы, чтобы вы придерживались прежних условий сделки.

– А смысл разговора как раз в том, чтобы объяснить невозможность этих условий.

– Да, Филипп Валерьевич предупредил меня, что вы так скажете. Он бы хотел подчеркнуть, что все нужное уже сказано.

– Я все равно настаиваю на встрече.