— Вы купили тот дом с мансардой, где должно было быть много детей, книг и пластинок?
Она непонимающе взглянула на меня, и я на миг усомнилась — не обозналась ли?
— Тот дом на хуторе, о котором вы мечтали с вашим женихом?
— Я живу здесь, в Ленинграде, — настороженно сказала она. — А откуда вы знаете про дом?
— Вы мне сами рассказывали. Я была в вашем городе в командировке, вы поили меня чаем с вареньем.
— Ах да, — сказала она вроде бы с досадой. — Я вас помню. У вас был огромный портфель. Я вас хорошо помню, но в лицо не узнаю.
Она снова повернулась к окну. Дождь немного поутих. Как бабочки, запорхали зонтики, напротив — мокрый зеленый сквер. Разговор наш, как я поняла, был окончен. Я тоже сходила за второй чашкой кофе и приготовилась пересидеть дождь.
В тот город я приехала в командировку и в самом деле таскалась с огромным тяжелым портфелем, набитым служебными бумагами.
Свободного времени почти не было. В день отъезда выдалось несколько утренних часов, и я пошла не в кремль, не в краеведческий музей, а просто по улицам — наугад. Асфальт скоро кончился; дома одноэтажные, с деревянными навесами над крыльцом, и заборы. Окна глухо, в несколько рядов, заставлены нежно цветущей фуксией, бальзамином, геранью. На улице почти никого, негородской покой.
Я остановилась перед деревянным двухэтажным особняком с колоннами. За домом был виден старый разросшийся сад. Я еще подумала тогда — кто живет в этом красивом романтическом доме? Как вдруг распахнулось окно на втором этаже и высунулась девушка. В лице ли было необъяснимое очарование или в свободном движении тонких незагорелых рук, которые так легко раскинули обе створки окна, а может, солнце освещало ее ярко и прямо, что показалась она мне такой светлой. А может, просто ее восемнадцать лет — вот и вся разгадка?
— Вам нравится наш дом? — оживленно спросила девушка. — Погодите минуту, я сейчас.
И она появилась в дверях, так же стремительно и легко их распахнув, как окно.
— Это общежитие пединститута, — сообщила она. — Я здесь живу. Идемте, я проведу вас по дому. Только сначала обратите внимание на его внешний вид. Особняк построен в ампирном стиле, украшен шестиколонным портиком и треугольным фронтоном. И еще посмотрите на окна. Над наличниками изогнутые бровки. Прелесть, правда?
Я подхватила свой портфель и послушно пошла за девушкой на второй этаж. Видно, ей очень нравилась роль экскурсовода, так любовно, забавно и старательно она выговаривала слова «ампирный стиль», «шестиколонныи портик», наверно, недавно узнала их. На площадке она сказала мне:
— Я вам покажу что-то замечательное. Смотрите, какие широкие окна, скромная белая дверь. Здесь могла бы бегать Наташа Ростова. Вот по этому коридору — распахнуть эту дверь, влететь в зал и замереть… Да, именно здесь это и могло быть. А теперь мы находимся в бывшем зале. Вот остатки колонн и лепных украшений на потолке. Они обрублены перегородками. Наша комната тоже в бывшем зале, и у нас есть такие украшения. Но сначала мы осмотрим кафельную печь с металлической заслонкой.
Мы пришли в ее комнату. После уличной жары мне показалось здесь прохладно. Я даже не поняла, сколько человек в ней жили, так комната эта была заставлена шкафами. Именно шкафы и этажерки, а не кровати прежде всего бросались в глаза. Посреди стоял большой квадратный стол, покрытый клеенкой. На подставке чайник.
— Сейчас я буду вас поить чаем с крыжовниковым вареньем, — сказала девушка.
Потом она сидела, поджав под себя ноги, поставив на стол локти и подперев лицо ладонями.
— Неужели у вас совсем не было времени, чтобы осмотреть город? Я бы сделала так, чтобы для всех командированных устраивали экскурсии. Ах, какой у нас замечательный город!
— Вы здесь родились? — спросила я, не зная, как мне ее называть — на «вы» или на «ты».