– Караван может прибыть по назначению – благодаря ограбленному, несправедливо обвиняемому и беспощадно униженному Кугелю!
Вармус резко спросил:
– Не могли бы вы уточнить, что именно имеете в виду?
– Возможно, мои сапоги еще способны придавать невесомость. Приготовьте экипажи и фургоны. Я подниму их в воздух, и мы проследуем по прежнему маршруту.
К Вармусу вернулась прежняя энергия. Он дал указания погонщикам, и те привели экипажи и повозки в более или менее пригодное к использованию состояние. К каждому экипажу и фургону привязали веревки; пассажиры заняли места. Переходя с места на место, Кугель поочередно пинал каждый из фургонов и экипажей, тем самым наделяя их способностью к левитации. Вереница бесколесных повозок поднялась в воздух. Тем временем погонщики, державшие в руках концы веревок, ожидали дальнейших приказов. Вармус, которому многочисленные ушибы и растяжения не позволяли идти пешком, взобрался на палубу «Авентуры». Кугель хотел было последовать за ним, но Вармус остановил его:
– Нам нужен только один дозорный – человек, доказавший на практике обоснованность своих суждений. Другими словами, дозорным будет Шилк. Если бы не мои увечья, я без сожалений тащил бы за собой судно, но теперь эту обязанность придется возложить на вас. Возьмите трос, Кугель, и ведите караван по дороге со всей возможной поспешностью.
Понимая бесполезность возражений, Кугель схватился за трос и решительно направился вперед, направляя летящую за ним на привязи «Авентуру».
Перед заходом Солнца фургоны и экипажи спустили на землю – пора было устраиваться на ночлег. Под наблюдением Вармуса, Славо́й, главный погонщик, установил ограждение. Развели костер; для того, чтобы развеять мрачное настроение, всем налили вина.
Вармус выступил с краткой речью:
– Мы потерпели серьезное поражение и понесли большие потери. Тем не менее возлагать вину на кого-либо бесполезно. Я сделал кое-какие расчеты с помощью доктора Лаланке, и, насколько мне известно, через четыре дня мы сможем прибыть в Каспару-Витатус, где будет произведен необходимый ремонт. Надеюсь, до тех пор никто не будет жаловаться на неудобства. Последнее замечание! Сегодняшние события более или менее объяснимы, но нас продолжают преследовать две тайны – исчезновения Иванелло и Эрмольды. Пока этот вопрос не будет окончательно решен, соблюдайте чрезвычайную осторожность! Никуда не ходите в одиночку! И сразу сообщайте мне о любых подозрительных обстоятельствах.
После того как подали ужин, всю компанию охватила нервная, почти лихорадочная веселость. Сущь, Скася и Рлысь исполнили ряд головокружительных акробатических упражнений – через некоторое время всем стало ясно, что они подражали стремительным перемещениям перекати-чертей.
Клиссум вдохновился выпивкой.
– Разве это не чудесно? – воскликнул он. – Сей замечательный напиток стимулирует все три сегмента моего ума: один наблюдает за пламенем костра и обозревает Ильдийскую Пустыню, другой сочиняет восхитительно величественные оды, а третий плетет гирлянды из воображаемых цветов, прикрывающие обнаженные тела кружащихся в хороводе нимф – тоже, разумеется, воображаемых!
Экклезиарх Голф Раби, неодобрительно слушавший эстета, добавил в свой бокал четыре капли аспергантиума вместо обычных трех.
– Неужели необходимо прибегать к настолько многословным и выспренним гиперболам?
Клиссум покачал указательным пальцем:
– В том, что касается свежайших цветов и грациозных нимф, – да, совершенно необходимо!
Голф Раби строго заметил:
– В Коллегии считают, что размышление даже о двух или трех бесконечностях достаточно стимулирует человека – если, конечно, это человек в нужной мере культурный и образованный. – Отвернувшись, экклезиарх возобновил разговор с Перрукилем. Клиссум тем временем незаметно подкрался к Голфу Раби сзади и посыпал его мантию щепоткой сухих духов, распространявших приятный, но практически неистребимый запах, каковое обстоятельство позднее вызвало у сурового экклезиарха немалое замешательство.
Когда костер догорел, компания снова помрачнела – один за другим пассажиры неохотно возвращались в свои каюты и экипажи.
ebooksa