Легенды Умирающей Земли

– Завтра на рассвете, и ни в коем случае не позже. Жаль, что мне не удастся провести несколько дней в вашей компании.

– Поверьте мне, я тоже об этом сожалею, – откликнулся Кугель. Вернувшись на свое место, он угрюмо погрузился в размышления. Через некоторое время он прошел из сада в таверну, где к тому времени за несколькими столами уже началась оживленная игра в карты. Кугель пытался присоединиться то к одним, то к другим игрокам, но все ему отказывали. Помрачнев пуще прежнего, Кугель облокотился на прилавок, за которым Майер усердно распаковывал ящик, заполненный керамическими бокалами. Кугель попробовал завязать разговор с владельцем гостиницы, но на этот раз Майер не пожелал отвлечься от трудов праведных.

– Нольде Гуруска отправляется в поездку на Карнавал и сегодня вечером будет отмечать это радостное событие с друзьями – мне нужно как следует подготовиться к их прощальной вечеринке.

Кугель отнес кружку пива на стол у боковой стены и снова глубоко задумался. Уже через несколько секунд он вышел с заднего хода и взглянул на открывшийся перед ним вид. Ниже текла река Иск. Кугель спустился размашистым шагом к краю воды и обнаружил небольшой причал, к которому рыбаки пришвартовали свои лодки-плоскодонки; рядом сушились их сети. Посмотрев вверх и вниз по течению, Кугель поднялся по тропе в гостиницу и провел остаток дня то поглядывая на семнадцать девиц, гулявших по площади, то прихлебывая горячий сладкий чай с лаймом в гостиничном саду.

Солнце зашло; сгустились сумерки оттенка старого вина, наступила ночь. Кугель занялся своими приготовлениями и закончил их довольно скоро, так как его план, в сущности, был предельно прост.

Вожатый каравана Шимилько – Кугель позаботился заранее узнать его имя – собрал своих прелестных пассажирок на ужин, после чего настойчиво проводил их к спальным вагонам, несмотря на гримасы и протесты девиц, предпочитавших остаться в гостинице и участвовать в предстоявшей вечеринке.

Прощальная вечеринка в честь отъезда Гуруски уже начиналась. Кугель уселся в темном углу и через некоторое время привлек внимание вспотевшего от беготни Майера. Кугель всучил хозяину заведения десять терциев.

– Не могу не признаться, что в свое время у меня зародились неблагодарные мысли по поводу вашего нольде, – сказал он. – Тем не менее теперь я хотел бы выразить в его адрес свои наилучшие пожелания – совершенно конфиденциально, разумеется! Как только Гуруска поднимет очередную кружку эля, ставьте перед ним следующую полную кружку, чтобы веселье продолжалось непрерывно. Если он спросит, кто заплатил за выпивку, отвечайте, что один из его друзей пожелал сделать ему приятное – только так, не называйте мое имя!

– Все понятно – сделаю, как прикажете. Очень великодушно с вашей стороны, должен заметить. Гуруске это понравится.

Вечеринка продолжалась. Приятели Гуруски пели заздравные песни и провозглашали многочисленные тосты, причем Гуруска не пропускал ни один круг выпивки. В точном соответствии с указаниями Кугеля каждый раз, когда градоначальник только начинал опустошать очередную кружку, у него под рукой появлялась еще одна, полная; в конце концов Кугель не мог не поразиться объему внутренних резервуаров почтенного нольде.

Наконец Гуруске пришлось извиниться и покинуть компанию. Пошатываясь, он практически вывалился с заднего хода и направился к каменной стене со сточным желобом под ней, предусмотренным в качестве удобства для посетителей.

Как только Гуруска повернулся лицом к стене, Кугель подступил к нему сзади и набросил ему на голову рыбачью сеть, после чего ловко накинул петлю на мощные предплечья, затянул ее и дополнительно связал ноги и руки пленника. Гуруска яростно ревел, но, к счастью для Кугеля, его вопли заглушил хор приятелей, фальшиво горланивших заздравную песню в честь нольде.

Кугель оттащил ругающуюся и дергающуюся тяжеловесную тушу к причалу и перекатил ее в рыбацкую лодку. Отвязав швартов, Кугель вытолкнул лодку подальше к середине реки, и ее подхватило течение. «По меньшей мере два моих предсказания сбылись, – сказал себе Кугель. – Гуруске отдали почести в таверне, после чего он пустился в дальнее плавание».

Он вернулся в таверну, где уже заметили отсутствие нольде. Майер предположил, что Гуруска предусмотрительно решил отойти ко сну пораньше, так как ему предстояло отправиться в путь на рассвете, и присутствующие согласились с тем, что, по всей видимости, так оно и было.

На следующее утро, за час до рассвета, Кугель уже был на ногах. Он наскоро позавтракал, уплатил Майеру по счету и поспешил туда, где Шимилько приводил в порядок свой караван.

– Гуруска просил передать, – сообщил вожатому Кугель, – что, в связи с некоторыми достойными сожаления обстоятельствами личного характера, он не сможет сегодня отправиться в путь, и приказал мне занять ту должность, которую вы ему предоставили.

Шимиль удивленно покачал головой:

– Жаль! Вчера он с энтузиазмом ожидал возможности полюбоваться на Карнавал! Что ж, каждому из нас приходится приспосабливаться к обстоятельствам. Так как Гуруска не может нас сопровождать, я с готовностью предоставлю вам должность охранника. Как только мы двинемся с места, я разъясню ваши обязанности – они достаточно просты. Вы должны будете нести ночную вахту и отдыхать днем, хотя в том случае, если возникнет опасность, естественно, вам надлежит сразу же встать на защиту каравана.

– Думаю, что моя компетенция достаточна для выполнения этой роли, – заверил вожатого Кугель. – Если вы готовы, я готов!

– А вот и Солнце восходит! – объявил Шимиль. – В путь! Нас ждет Карнавал в Лумарте!