– Хуртианц, вы нарушаете порядок совещания. Вспомните о том, что Риальто убедительно доказал свою невиновность в тех случаях, когда это было возможно, а во всем остальном твердо отрицает свою вину.
– Я всего лишь выражаю мнение подавляющего большинства, – проворчал Хуртианц.
– В данный момент ваши замечания неприемлемы. Риальто, вы не сказали ни слова. Каково ваше мнение?
– Я еще не готов его высказать.
– Шрю, а вы что скажете?
– Только одно: в отсутствие настоящего «Монстрамента» должны соблюдаться все юридические нормы. Практически это означает, что status quo следует считать неизменным и окончательным.
– Нахуредзин, что вы думаете по этому поводу?
Нахуредзин, прозванный в Старом Ромарте Полосатым Садваном, уже размышлял о возможных вариантах будущего ассоциации:
– Если Персиплекс в самом деле исчез, мы должны создать новый «Монстрамент» под наименованием «Оранжевые принципы», пользуясь имитацией в качестве образца.
– Или «Светло-зеленых», – предложил Нежнейший Лоло. – Или даже «Розово-пурпурных принципов», чтобы придать им подобающие блеск и великолепие.
– Ваши предложения не заслуживают внимания, – возразил Ильдефонс. – Вы желаете создать новый документ экзотического цвета, в то время как «Голубые принципы» служили нам верой и правдой? В отсутствие оригинала копии, принадлежащей Риальто, хоть она и порвана, вполне достаточно.
Хуртианц снова вскочил, чтобы привлечь внимание собрания:
– Если мы согласимся использовать документ Риальто, его обвинения придется признать справедливыми! Благодаря новому Персиплексу, основанному на существующей имитации, все предыдущие притязания, в том числе требования Риальто о трехкратном возмещении ущерба, будут признаны недействительными, а Риальто волей-неволей придется самому платить за свои нарушения!
– Волне основательный довод! – громко заявил Чамаст. – Хуртианц прорубил просеку через заросли словесных прений и ухватил за хвост своими блестящими зубами самую сущность дела! – Таким образом Чамаст намекнул на искусно ограненные рубины, заменявшие Хуртианцу естественные зубы; Хуртианц благодарно поклонился в ответ на комплимент.
Лунатик Вермулиан, высокий и тощий как палка, с торчащим гребнем блестящих черных волос, формой напоминавшим спинной плавник рыбы-парусника, не отличался разговорчивостью. Как правило, его выпуклые глаза были рассеянно устремлены куда-то в пространство перед кончиком его горбатого носа и нередко подергивались мигательной перепонкой третьего века, по-видимому, выполнявшей некую полезную функцию в процессе брожения в снах. В ходе экспроприации имущества Риальто Вермулиан присвоил высокоэффективный глоссоларий, переводивший на общепринятый и общепонятный язык самые неразборчивые и устаревшие диалектные выражения, что делало это магическое средство незаменимым для профессионального посетителя снов. Теперь Вермулиан выпрямился во весь рост и произнес, отчетливо и сухо:
– Я выдвигаю тезис Хуртианца в качестве официального предложения!
– Это не допускается правилами! – осадил его Ильдефонс. – Наша первоочередная задача заключается в обнаружении оригинала Персиплекса! Мы не можем отвлекаться.
Хаш-Монкур выступил вперед:
– Я целиком и полностью поддерживаю Ильдефонса! Возьму на себя тщательное, всестороннее и исчерпывающее расследование вызывающей глубокое сожаление и беспокойство пропажи «Голубых принципов», и когда эта тайна раскроется, пусть будет то, что будет! Тем временем совещание может продолжаться в установленном порядке – рекомендую Настоятелю, учитывая мое обязательство, рассмотреть предложение Вермулиана в первую очередь.
Риальто взглянул на Ильдефонса и приподнял руку ко рту, словно прикрывая зевок, тем самым он подал Настоятелю тайный знак. Ильдефонс поморщился – ему не нравилось прибегать к такому средству, но тем не менее он провозгласил «Заклятие темпорального стаза».
ebooksa