Легенды Умирающей Земли

22
18
20
22
24
26
28
30

– Нет, не я! Когда я покинул пещеру, поверхность песка была ровной.

– Таким образом, кто-то заходил в пещеру уже после того, как ты удалился. Судя по частицам, оставшимся у него на сапогах, этим человеком, скорее всего, был Хаш-Монкур.

Сарсем проплыл по воздуху в пещеру, не оставляя следов, и сразу вернулся:

– Там, где я его оставил, Персиплекса нет!

Ильдефонс и Риальто опустили плечи.

– Это очень плохо! – сказал Ильдефонс. – Ты не справился с обязанностями.

– Важнее всего узнать, где нынче Персиплекс. – Риальто нахмурился: – В прошлом? В настоящем? Или уничтожен?

– Кто осмелился бы уничтожить «Голубые принципы»? – пробормотал Ильдефонс. – Даже архивёльт на это не решился бы. Думаю, что Персиплекс где-то существует.

– Склонен с вами согласиться, – кивнул Риальто. – Сарсем, как насчет этих следов на песке? Так как они ведут наружу, они были оставлены здесь до того, как осыпь завалила проход, то есть в шестнадцатом эоне.

– Верно. Могу заметить также, что, если их оставил человек, надеявшийся найти Персиплекс, его ожидало разочарование: следы показывают, что он прошел мимо трещины, в которой я спрятал призму, углубился в большую центральную пещеру, беспорядочно побродил по ней и вышел размашистыми шагами, будучи явно раздражен неудачей. Персиплекс был удален из пещеры до того, как в ней появились следы.

Риальто повернулся к Ильдефонсу:

– Как вам известно, Хаш-Монкур вернулся в Бумергарт в сапогах, все еще загрязненных подземной пылью. Если он не нашел Персиплекс сразу после того, как вышел из пещеры, значит, он его вообще не нашел.

– Убедительный аргумент! – отозвался Ильдефонс. – Но кто в таком случае забрал призму?

Риальто строго произнес:

– Сарсем, ты свалял дурака! Что еще я могу сказать?

– Ничего больше не нужно говорить! Испытывая крайнее отвращение, вам следует меня уволить, не сходя с места! Связанное с этим унижение само по себе станет более чем достаточным наказанием.

– Ты переоцениваешь нашу жестокость, – заверил инкуба Ильдефонс. – Мы предпочли бы, чтобы ты искупил вину и нашел Персиплекс.

Синевато-лиловое лицо Сарсема скривилось.

– Придется снова вас огорчить. Я не могу вернуться в шестнадцатый эон, потому что, по сути дела, уже там нахожусь.

– Как так? – мохнатые желтоватые брови Ильдефонса высоко взметнулись. – Не понимаю!