Вскоре по поставлении святого Киприана во епископы, в 250 году, началось гонение императора Декия, попущенное Богом, по мысли святого Киприана, ради очищения жизни христиан от проникших в нее многочисленных пороков. Однако укоренившиеся пороки проявили себя и в недостойной реакции многих христиан на само гонение.
Специфика именно этого гонения состояла в том, что оно заведомо распространялось на всех христиан, которые вместе с язычниками принуждались к прохождению своего рода всеобщей переписи, удостоверяющей о совершении каждым языческих жертв. Некоторые из христиан, избегая преследований, скрылись в пустыню; среди них был и святой Киприан. Некоторые стали исповедниками, различно пострадав за имя Христово. А некоторые (и их было множество) тайно или явно отреклись от Христа – принеся жертву или подкупив чиновников, – получив запись о якобы совершенном жертвоприношении, а вместе с записью и безопасность. За падением отрекшихся последовали новые беды для Церкви, связанные с принятием падших обратно в Церковь. Один за другим возникли два раскола – в Карфагенской и в Римской Церквах. Эти расколы представляли собой две крайности. Карфагенский раскол пресвитеров Новата и Фелициссима, расцвет которого пришелся на период гонений, прямо выступал против святого Киприана, принимая падших в церковное общение без покаяния (в тех формах, которые были приняты для того времени: более или менее продолжительной епитимьи и разрешения от епископа). Римский раскол пресвитера Новациана, возникший чуть позже, напротив, совершенно отказывался принимать падших в церковное общение, утверждая полную невозможность покаяния для совершивших смертные грехи.
Святой Киприан выступил против крайностей обоих расколов. Как из своего убежища в пустыне в течение полутора лет гонений, так впоследствии из Карфагена он вел обширную переписку, обличая, наставляя и примиряя Церковь Карфагенскую, мудро управляя ею, а также поддерживал и укреплял соседнюю Церковь Римскую и ее епископа Корнелия. Сравнительно немногие годы епископского правления святого оказались чрезвычайно насыщены деятельностью и трудами, составили главный плод его жизни.
В 254 году, с приходом на Римский епископский престол священномученика Стефана, заканчивается период дружеских отношений святого Киприана с Римской Церковью. К 254–257 годам относится противостояние двух святых по вопросу крещения раскольников и еретиков. Как показала дальнейшая жизнь Церкви, обе стороны имели свои крайности во мнениях; экклезиология святого Киприана Карфагенского не была принята Церковью во всем своем объеме, что, впрочем, не умаляет величие его святости.
Всякий поступок своей христианской жизни святой Киприан стремился совершать по воле Божией, о которой был извещаем, в том числе, прямыми видениями-откровениями от Бога, сопровождавшими важнейшие переломные моменты его жизни. По воле Божией святой скрылся от гонений в 250 году. По воле Божией он и принял мученическую смерть через усекновение мечом в 258 году, при новом гонении императора Валериана.
17.2. Творения
Письменное наследие святого Киприана состоит из 66 писем (в число которых включено несколько писем, адресованных к святому Киприану) и 12 трактатов.
К ранним трактатам относятся: «О суете идолов» (вероятно, единственный из трактатов, написанный святым Киприаном сразу после Крещения, до своего пресвитерства и епископства), «Три книги свидетельств против иудеев», «Об одежде девственниц».
В период гонений Декия и борьбы с карфагенским расколом святым написаны важнейшие из его произведений – «О падших» и «О единстве Церкви». Оба они посвящены вопросам отделения от Церкви; оно может произойти и «справа» и «слева»: вне Церкви пребывают как падшие, так и мнимые исповедники, отколовшие себя через гордость и пренебрежение к епископу, – такова общая и главная мысль этих произведений. В книге «О единстве Церкви», кроме того, рассматриваются важные вопросы, касающиеся той богословской проблематики, которая в XX веке будет названа вопросом о границах Церкви. К более поздним произведениям относятся такие трактаты, как «О молитве Господней» (особенно важен в раскрытии богословия Евхаристии), «Об увещании к мученичеству» и другие.
Среди писем святого Киприана следует отметить его «Письмо к Цецилию, о таинстве Чаши Господней», также раскрывающее богословие Евхаристии.
17.3. Особенности богословия (на примере сочинений «О падших» и «О единстве Церкви»)
В учении святого Киприана Карфагенского для нас важна прежде всего его экклезиология. Именно она, со всеми ошибками и достижениями св. Киприана, сделала его знаменитым среди богословов Церкви.
В наиболее полном и концентрированном виде экклезиология св. Киприана содержится в его трактате «О единстве Церкви». Сама тема, затронутая в трактате (и вместе с ней основа богословия святого как такового) – осмысление Церковью себя перед лицом уже не «ветхого» – языческого, но «нового» – скрывающегося под лицом христианства враждебного мира (мира ересей и расколов), – особенно характерна для западных богословов конца II – первой половины III веков, таких как св. Ириней Лионский, Тертуллиан, св. Ипполит Римский. У каждого из них эта тема приобретает свои специфические черты, но именно у св. Киприана мы находим наиболее концептуальное ее выражение.
17.3.1. Грани экклезиологии святого Киприана: святое наследие и ошибка
Экклезиологическая традиция, заложенная Тертуллианом, находит у святого Киприана свое продолжение и развитие (и приводит к совершенно иным духовным результатам). В основании этой традиции (вполне в духе западной тенденции богословского мышления с ее стремлением к акцентуации единства) лежит мысль о принципиальном единстве Церкви – та мысль, которая значительно позднее, уже в богословии XX–XXI веков, приведет к догматическому пониманию Церкви как конкретного соборно-ипостасного образа бытия, обладающего определенностью своих ипостасных границ, заключающих в себе все пределы, весь состав природы человека, а равно – точно и адекватно выражаемых через этот состав, начиная от видимого и внешнего и заканчивая невидимым и духовным (см. об этом в томе IV настоящей «Патрологии»). Историческим вызреванием церковной экклезиологии в этом ключе мы обязаны святому Киприану.
Вместе с тем ригоризм, присущий Тертуллиану и заложенный в общей идее радикального водораздела между Церковью и миром, в конечном счете обернулся в богословии святого Киприана недопустимым схематизмом – проблемой фактического и радикального отождествления Церкви и всего ее достояния.
До определенной точки эта мысль может почитаться правильной; в этом смысле замечательны рассуждения святого Киприана о покаянии, церковном общении, Евхаристии и страданиях за Христа, обращающие наше внимание не столько на природу самого достояния Церкви, сколько на опасность реального «выпадения» человека из церковных пределов. Без достояния церковного человек пребывает вне Церкви – такова мысль святого Киприана, ценная и важная для нас и для всей истории общецерковного процесса с точки зрения экклезиологии.
Однако в том случае, когда святой Киприан подходит к означенной формуле с другого конца (как бы переворачивая ее), формулируя ее следующим образом: «Вне Церкви человек лишен и всякого церковного достояния», он вступает в противоречие с общецерковным взглядом на этот вопрос. В рамках именно такой парадигмы святой Киприан развивает свое богословие Таинств, признание которых за пределами Церкви оказывается, согласно его взгляду, совершенно невозможно. Именно эта идея святого не будет принята Церковью; уже при его жизни она подвергнется жесткой критике (римским епископом Стефаном), которая будет подтверждена последующими и ближайшими поколениями святых и с особой ясностью сформулирована бл. Августином Иппонским в следующей мысли: Все достояние Церкви может пребывать вне Церкви и даже служить ей – пребывать каким-то особым, несовершенным, отличным от Церковного бытия образом.
«Все можно иметь вне Церкви, кроме спасения. Можно иметь таинства <…> Евангелие <…> веру в Отца и Сына и Святого Духа, и проповедовать ее, но нигде, кроме Церкви, нельзя обрести спасения» (блаж. Августин Иппонский. Толкование на Символ веры. Гл. 10).
Спустя почти двести лет, столкнувшись с далекими «духовными» потомками расколоучителей эпохи святого Киприана, бл. Августин окажется в иной ситуации – ситуации осмысления проблемы бедного человека, не только (а зачастую и не столько) в силу собственной злой воли, но в силу жизненных обстоятельств оказавшегося за границами Церкви Христовой с тем багажом христианства, который возможно использовать для возвращения в Церковь.
ebooksa