Призрак Оперы. Тайна Желтой комнаты

22
18
20
22
24
26
28
30

Если даже там нет воды, мы сможем скрыться от воспламеняющего притяжения ужасных зеркал.

Но я остановил виконта, остерегаясь очередного трюка этого монстра, и спустился первым, светя потайным фонарем.

Ступени спиральной лестницы тонули в бездонной мгле. О, как была благодатна эта прохлада!

Скорее всего, это объяснялось не действием системы искусственной вентиляции, устроенной Эриком, – прохлада исходила от самой земли, от близлежащего водоносного слоя. К тому же озеро, должно быть, находилось неподалеку.

Мы спустились вниз, и там, едва наши глаза привыкли к темноте, в свете моего фонаря разглядели какие-то округлые предметы.

Бочки!

Мы были в погребе Эрика!

Должно быть, здесь он хранил вино и, вероятно, питьевую воду. Я знал, что Эрик является любителем изысканных вин.

Да, здесь было что выпить.

Виконт поглаживал округлые бока и приговаривал:

– Бочки!.. Бочки!.. Сколько бочек!

Действительно, там оказалось немало бочек, симметрично выстроенных в два ряда, мы находились в промежутке между ними…

Это были скорее бочонки; я рассудил, что Эрик выбрал бочки именно такого размера, чтобы было удобнее доставлять их в дом на озере.

Мы осмотрели каждую, но ни в одной из них не обнаружили крана; все бочки были герметично закрыты. Тогда мы приподняли одну из них, убедились, что она полная, и, опустившись на колени, я лезвием небольшого ножа принялся поддевать затычку.

В этот момент мне почудилось, что откуда-то издалека доносятся монотонные распевные фразы, ритм их был мне знаком – я часто слышал на парижских улицах: „Бочки! Бочки! Вы продаете бочки?“

Моя рука застыла на затычке. Виконт тоже расслышал это. Он заметил:

– Забавно… Можно сказать, что бочка поет.

Пение постепенно удалялось: „Бочки! Бочки! Вы продаете бочки?..“

– Клянусь, звук идет изнутри бочки, – сказал виконт.

Мы вновь приподняли ее.