– Этого человека.
– Еще бы! Большая рыжая борода, рыжие волосы…
– Мне тоже так показалось, – вставил я.
– И мне, – откликнулся Фредерик Ларсан.
Я остался у него в комнате, чтобы все обсудить. Проговорили мы целый час, поворачивая дело и так и этак. По вопросам и объяснениям сыщика я понял, что он – вопреки своим глазам, вопреки моим глазам, вопреки глазам всех – убежден, что человек скрылся через какой-то одному ему известный потайной ход.
– Замок он знает, – сказал Ларсан, – и неплохо.
– Он довольно высок, хорошо сложен…
– Да, рост у него в самый раз, – пробормотал Фред.
– Я понимаю вас, – ответил я, – но как вы объясните рыжие волосы и бороду?
– Слишком уж он космат. Накладные, – бросил Фредерик Ларсан.
– Какой вы быстрый! Вы что, все думаете о Робере Дарзаке? Неужели вы никак не можете оставить его в покое? Он невиновен, я уверен.
– Тем лучше! Желаю, чтобы так и было, но ведь на самом деле всё против него. Вы видели следы на ковре? Пойдите взгляните.
– Видел. Следы изящных штиблет – такие же, как на берегу пруда.
– Вы не отрицаете, что это следы Робера Дарзака? – спросил Ларсен.
– Но ведь можно и ошибиться. Вы обратили внимание, что эти следы не повторяются? Когда он, спасаясь от нас, выскочил из спальни, следов за ним не осталось.
– Он мог пробыть в спальне несколько часов. Грязь на ботинках высохла, и он буквально летел, совершенно бесшумно…
Внезапно я весьма неучтиво оборвал фразу и сделал Ларсану знак, чтобы он прислушался.
– Там, внизу… Кто-то закрыл дверь.
Мы с Ларсаном встали, спустились на первый этаж и вышли из замка. Я повел его к маленькой комнатке, расположенной под балконом и окном бокового коридора, и указал пальцем на дверь: еще недавно открытая, теперь она была закрыта, а снизу пробивался слабый свет.
– Лесник, – проговорил Фред.