Бегущий человек. Худеющий (сборник)

– Да! – взвилась она. – Не потому ли ты выбрал меня? Потому что я беззащитная… и добропорядочная? Чтобы попользоваться мною, унизить, а потом еще и смеяться надо мной?

– Если ты такая добропорядочная, как получилось, что ты тратишь шесть тысяч новобаксов на эту машину, когда моя маленькая девочка умирает от гриппа, потому что у нас нет денег на лекарства?

– Что… – На ее лице отразилось изумление. Рот открылся, она тут же решительно сжала губы. Заговорила после паузы: – Ты – враг Сети. Так говорят по фри-ви. Я видела последствия некоторых твоих отвратительных поступков.

– Знаешь, что отвратительно? – Ричардс взял сигарету из пачки, лежащей на приборном щитке, закурил. – Я тебе скажу. Отвратительно, когда тебя заносят в черный список, потому что ты не хочешь делать в «Джи-Эй» работу, которая лишает тебя возможности иметь детей. Отвратительно сидеть дома и наблюдать, как твоя жена зарабатывает на пропитание, лежа на спине. Отвратительно знать, что Сеть каждый год убивает миллионы людей, загрязняя воздух, хотя могла бы производить носовые фильтры. Себестоимость их – шесть баксов на ноздрю.

– Ты лжешь. – Костяшки ее пальцев побелели.

– Когда все закончится, ты сможешь вернуться в свою уютную двухуровневую квартиру, раскурить «косячок», расслабиться и наблюдать, как играет свет на столовом серебре. Тебе не придется гонять крыс шваброй или справлять нужду с заднего крыльца, потому что не работает канализация. Я встретил пятилетнюю девочку, у которой рак легких. Это не отвратительно? Так…

– Хватит! – закричала она. – Ты еще и ругаешься!

– Тут ты права. – Он смотрел на пролетающие мимо леса. Безнадежность окатила его, как ушат холодной воды. Общего языка с избранными ему не найти. Они пребывают там, где воздух чист. Вновь его охватило желание заставить эту женщину заплатить за все: сорвать с нее очки, бросить в грязь, заставить жрать камни, изнасиловать, избить в кровь, вышибить зубы, а потом спросить, понятно ли ей, что происходит вокруг, или жизнь она воспринимает такой, какой ее двадцать четыре часа в сутки показывают по экрану фри-ви?

– Совершенно верно, – пробормотал он. – Ругательства – моя слабость.

…Минус 043, отсчет идет…

Без единой помехи они уехали очень далеко. О таком Ричардс даже не мечтал. Добрались до милого приморского городка Камдена, расположенного более чем в ста милях от того места, где он запрыгнул в пневмокар Амелии Уильямс.

– Послушай, – сказал он Амелии, когда они въезжали в Огасту, административный центр штата Мэн. – Здесь скорее всего они попытаются нас остановить. У меня нет никакого желания убивать тебя. Понятно?

– Да, – кивнула она и с ненавистью добавила: – Тебе нужен заложник.

– Правильно. Поэтому, если копы пристроятся сзади, останавливайся. Немедленно. Откроешь дверцу и выглянешь. Только выглянешь. Чтоб задница не отлипала от сиденья. Понятно?

– Да.

– Ты закричишь: «Бенджамин Ричардс взял меня в заложники. Если вы не дадите ему проехать, он меня убьет».

– И ты думаешь, это сработает?

– Хочу надеяться. – В голосе слышалась насмешка. – Речь идет о твоей жизни.

Она прикусила губу и промолчала.

– Сработает. Я думаю. Около нас тут же появится с десяток фотокоров, жаждущих получить денежки Корпорации Игр, а то и премию Запрудера. В присутствии прессы им придется играть по-честному. И если они тебя убьют, то не смогут лицемерно объявить, что ты стала последней жертвой Бена Ричардса.