— Тогда отчего же вы нам помогаете, ваше благочестие?
— Оттого, что наши интересы пока что совпадают. Для этого я закрыл глаза на суть этой твари. Но мы не друзья ни ему, ни вам.
— Мы далеки от мысли считать вас нашим другом, ваше благочестие. Нам просто нужно устройство.
— Между прочим, они не растут на деревьях, — сварливо ответил великий инквизитор. — Вы знаете, чего мне стоило разыскать то, первое? А вы загубили его бездарнейшим образом.
— Непредвиденное обстоятельство, — проворчал гроссмейстер. — Вмешался Кустодиан. В отличие от вашего монаха Кустодиан — это действительно проблема. Мы еще не готовы вступать с ним в открытую конфронтацию.
Танзен слушал со все большим интересом. Да уж, ради этого стоило три дня прятаться по щелям Инквизитория в облике насекомого. Еще немного, и он наконец узнает, кто руководит всем заговором. Узнает, кто скрывался в сером коконе.
Но он этого не узнал. Заговорщики так и не назвали его имени. Да и вообще не сказали больше ничего полезного. Гроссмейстер еще раз настойчиво спросил об «устройстве», снова получил уклончивый ответ и откланялся.
Танзен же решил отправиться на поиски монаха Массено… но вначале проследить за антимагом. Он перешел в форму № 39 (муха) и полетел на почтительном расстоянии. Фасеточные глаза не отрывались от этой обожженной, похожей на громадный волдырь головы.
Но тут эта самая голова вдруг повернулась. Гроссмейстер прищурился, уставился прямо на Танзена… и с удивительной скоростью поймал его в банку.
Для мухи он все равно двигался медленно и неповоротливо. Насекомым все люди кажутся такими. Но тем не менее люди ловят мух. Люди убивают мух. А Танзен к тому же еще и не был настоящей мухой, и его человеческий разум не всегда поспевал за инстинктами насекомого.
— Я чувствовал неладное! — прошипел гроссмейстер, приближая лицо к стеклу. — Вы полны сюрпризов, проклятые души… но я знаю все ваши трюки!
Не обращая внимания на удивленных сбиров, антимаг вернулся в покои великого инквизитора. Там он со стуком поставил банку на стол и заявил:
— За нами следил волшебник, ваше благочестие!
Великий инквизитор ни на миг не усомнился. Гневно уставившись на Танзена-муху, он провозгласил:
— Не знаю, кто ты есть, но я называю тебя виновным и приговариваю к смерти через раздавливание!
Будь Танзен менее искусным метаморфом, тут бы и конец ему пришел. Если посадить в емкость не слишком умелого волшебника, превратиться обратно он не сможет — просто застрянет в полуформе, уперевшись в стенки.
Но Танзена подобное не остановило. Он в мгновение ока перешел в форму № 70 (железный голем), взорвал банку изнутри и тут же переметнулся в форму № 38 (пчела). Резкое увеличение и обратное уменьшение заставили закружиться голову, но Танзен не обращал внимания. Главное сейчас — не дать гроссмейстеру себя коснуться и не смотреть ему в глаза.
— Заприте дверь! — крикнул великий инквизитор, выхватывая иззубренный клинок. — Здесь колдун!
Гроссмейстер скрючил пальцы, отчаянно выискивая Танзена взглядом. Тот метнулся к потолку, к двери — но та уже была заперта, и инквизитор перекрывал вход. Танзен ринулся обратно, промелькнул между пальцев антимага — и бросился к окну.
То было маленьким и круглым. Человек не протиснется, а насекомое не пробьет стекло. Но Танзен еще в полете переметнулся в форму № 77 (удав). Морду обожгло болью, но тяжести змеиной туши хватило, чтобы проломиться — и он со свистом вылетел наружу, молниеносно переходя в форму № 6 (орел).