— Дочь моя, сами мысли твои кощунственны и богопротивны, — печально сказал Дрекозиус. — Святая церковь строго запрещает иметь дела с демонами, ибо они по сути своей враги Сальвана, Двадцати Шести и вообще всего доброго. Даже просто размышляя о такой возможности, ты совершаешь страшный грех перед богами.
— Ну предложите другой вариант, отче, — пожала плечами волшебница.
— Ох, но мы же преследуем воистину благородную цель, — тяжко вздохнул жрец. — Мы способствуем тому, чтобы страшные силы Криабала не попали в лапы ужасного Темного Властелина, ибо тогда наступит воистину второй Ледник. Боги, несомненно, благословляют нас в этом, иначе они не слали бы мне вещих снов. А следовательно, мы можем с болью в сердце все же совершить деяние, от которого нам следовало бы с возмущением воздержаться при любых иных обстоятельствах. Призывай эту богопротивную тварь, дочь моя.
Джиданна порылась во внутреннем кармане и достала прядь волос вехота. Ту самую, что незаметно отстригла еще в Шиассе. Она потерла ее меж пальцев, внимательно рассматривая шерстинки, и задумчиво забормотала.
— Тля, Джи-Джи, вот не знал, что ты еще и демонов умеешь призывать, — с невольным уважением хмыкнул Плацента. — Ты ж вроде кирова белочница. Как там эту вашу дерьмовину называют — фалимрувар?..
— Фамильяр, — холодно ответила Джиданна. — Я окончила Унионис, да, но я же посещала факультативы. Их все посещают. На третьем курсе бакалавриата я брала Апеллиум, там учат призывать. Я владею только основами, но, если у меня есть плотный носитель ауры, я могу совершить ритуал. Только мне понадобятся кое-какие ингредиенты… так, дайте-ка подумать… Тут в городке есть лавка? У меня есть кое-что при себе, и кое-что я смогу собрать в лесу… но кое-что придется покупать.
— Я схожу, — хмуро сказал Мектиг.
— Я тоже схожу! — вызвался Плацента. Ему хотелось вернуться в город.
— Мы все сходим, — мягко добавил Дрекозиус. — Просто напиши нам список, дочь моя, и спокойно собирай на поляне чудесные травы, помогая себе молитвой.
Джиданна фыркнула, сорвала с дерева большой лист и выжгла на нем несколько строчек. На кончике ее пальца зажегся крошечный огонек — словно раскаленная иголка.
— Держите, — протянула список волшебница. — Принесите мне все, а я тут пока все приготовлю.
Мектиг взял лист, сунул в карман и оглавление Криабала, повесил на пояс секиру и затопал к виднеющейся вдали стене. Плацента и Дрекозиус двинулись за ним.
Городок, чье название искатели узнать не удосужились, оказался маленьким, но довольно веселым. В нем были и лавки, и кабаки, и бордель, а на площади вообще шли гуляния. Оказалось, что сегодня Калидис — Горячий День. Большой праздник — окончательное расставание с холодным временем года и встреча теплого.
Плацента любил праздники и любил гуляния. Очень уж много появлялось раззяв. Люди бродят по улицам толпами, веселятся, пьянеют, глазеют на всякую чушь и все менее внимательно следят за кошельками.
Раздолье для щипача.
Сейчас, правда, Плацента работать не стал. У него просто закончилось место в карманах. Да и дела имелись поважнее.
Тупая волшебница накатала такой же огромный список, как ее задница. Говяжий язык, стеклянный кубок, рубиновые сережки, острый перец чилинь-линь, головка чеснока, виноградное масло, пять ветвей травки Вкусночихи, бутылка вина пятилетней выдержки, сто пятьдесят листов веленевой бумаги, лиловые чернила, соль, черный алхимический порошок… чем дальше Плацента читал, тем сильнее злился.
— Тля, жаба жирная, — пыхтел он, разыскивая по овощным рядам злополучную Вкусночиху. — На кой кир ей эта дрянь?! Чтоб ей сороки уши песком запорошили!
Некоторые ингредиенты стали настоящей проблемой. Например, ни в одной местной лавке почему-то не было стеклянных кубков. Не пользовались они тут спросом. Торговцы предлагали медные кубки, глиняные кубки, фарфоровые кубки — но только не стеклянные.
— Ну возьмите вот это, — устало говорил лавочник. — Он стеклянный.