— Но это не кубок, — мягко возражал Дрекозиус. — Он стеклянный, я не спорю с тобой, сын мой, но это не кубок, а бокал.
— Но какая разница? Это же почти одно и то же!
— Заткнись! — завизжал Плацента. — Заткнись, тля, я тебе нож в пузо воткну!
Мектиг молча сдавил ему шею. Его раздражал шум, все время исходящий от полугоблина.
Искомый кубок в конце концов заказали у стеклодува. Тот заломил цену, но выбирать особо не приходилось. Дрекозиус остался наблюдать за работой, Плацента растворился в толпе, а Мектиг встал у мастерской, хмуро разглядывая людскую толчею.
Много сегодня народу высыпало на площади. Дудели флейты, бумкали тимпаны, бегали девушки с цветами в волосах и дети с печеными яблоками. Повсюду стояли котлы и вертела, отовсюду струились ароматные дымки, гуляющим наливали чай и кипящий грог. В Калидис не принято есть холодную пищу — только горячее, только приготовленное на огне.
На Мектига откровенно пялились. Если Плаценту особо никто не замечал, то вот дармаги здесь явно были в диковинку. Особенно такие — небывало крупные и сплошь покрытые шрамами. Нигде Мектиг не видел никого и вполовину столь же исполосованного.
— Эй, дылда, ты че тут забыл? — лениво окликнул его кто-то. — Откуда сам?
Мектиг медленно повернул голову. У входа в этот город его не заставили привязать секиру особым узлом, но он все же не стал ее вытаскивать. Его задирали всего лишь подвыпившие гуляки — два парня и две девушки. На грудь они явно приняли уже хорошо — лица раскраснелись, одна из девушек заметно пошатывалась.
— Че молчишь-то?! — повысил голос задира. — С тобой говорю! Эй!
Мектиг не проронил ни слова. Пока они не изрекли непроизносимых речей, это всего лишь досаждающий звон. Так зудит муха над ухом.
Но эти мухи зудели особенно упорно. Парням было скучно, они нашли себе забаву, их подзуживали девушки, и они хотели непременно вывести дармага из себя.
— Ты че, гордый, что ли? — подошел почти вплотную парень. — Самый гордый? Сильный, что ли? Может, смахнемся один на один? А?..
Мектиг окинул его холодным взглядом. Надоедающий ему тип тоже был крупным детиной. Пониже Мектига, но в плечах как бы не пошире… хотя скорее все-таки в талии. Крепкий. Мясистый. Кулаки сбитые — не дурак подраться. Но не вооружен.
В любом случае Мектиг не сражался без веского повода. У него были свои принципы. И он постарался подоходчивее объяснить это задире:
— Отойди.
— А это что, твоя улица?! — всколыхнулся тот. — Ты ее че, купил?! Купил улицу?! А платил кому?! А то ты мне скажи — может, я себе тоже куплю!
— Ты похож на дерево, — угрюмо произнес Мектиг.
— Я?! Я — и на дерево?! — закипел задира. — Это чем же, а?! Это, ярыть, шутейка у тебя такая?! А че мне не смешно?! Че мне не смешно-то, а?!
— Да че ты смотришь-то на него, Зиско, врежь ему просто! — лениво промычала одна из девиц. — Че он тут!..