И только Фырдуз подумал о магме, как йоркзерии преподнесли еще один сюрприз. Из пропасти стали подниматься словно гигантские розовые языки. Густые, тягучие, пышущие страшным жаром.
— Магматики! — воскликнул кто-то рядом. — Храни нас Гушим!
Фырдуз съежился. Еще один кошмар. На этот раз, правда, не сказочный — все знают о магматиках, жутких магмовых элементалях, что рождаются иногда в расплавленной породе. Они не злые, просто очень большие и горячие, так что если их видишь — лучше уйди с пути.
Но сейчас так не получалось. Йоркзерии каким-то образом подчинили эту ожившую магму и натравили на Хасму. Не боясь даже тяжелых жахателей, магматики выплескивались за пределы пропасти, захлестнули уже мост… его обломки полетели вниз, отрезая город от остальной Яминии, от возможной помощи…
Магматики принялись швыряться комьями самих себя. Вязкая бурлящая лава врезалась в стены — и воздух наполнился криками. В пропасть полетели цверги — пылающие, облитые горящим камнем. Обрушился один из тяжелых жахателей.
Йоркзерии подползли почти вплотную. Все больше цвергов откладывали жахатели, брались за топоры. Позиция у них все же была куда выгоднее — они сбрасывали тварей еще на подходе, рубили им головы и руки.
Но те даже не думали кончаться. Абсолютно безразличные к гибели, они лезли, как термиты… на коих во многом и походили.
Цверги, что стояли в первом ряду, были бледнее бледного. Фырдуз тоже. Он не пенял воеводе Брастомгруду, что тот сам бьется в авангарде и его поставил рядом — куда ж он без денщика? Но у него все внутри сжималось от мысли о том, что уже совсем скоро он умрет. Не важно, кто победит, и не важно, удастся ли отстоять Хасму — первый ряд погибнет весь, это очевидно.
Фырдуз отчетливо слышал шепотки — цверги взывали к богам, бормотали слова Великой Молитвы. Эти бородачи — народ совсем ненабожный, зато до жути суеверный. Когда цверг в глубокой шахте, когда он слышит потрескивание крепежей или видит признаки гремучего газа — сразу вспоминает и о Пещернике, и о всех Двадцати Шести.
А здесь еще и пострашнее. Здесь не слепая стихия, которая не стремится уничтожить конкретно тебя. Здесь йоркзерии, разумные мокрицы, древний глубинный ужас.
— Назад! — гаркнул Брастомгруд, когда рухнул еще один тяжелый жахатель. — Подорвать стену! Отходим к внутреннему кольцу!
Отступление шло тяжело, с большими потерями. Йоркзерии уже переползали через край — цверги рубили их топорами, прошибали насквозь протазанами. Им уже нечем было заряжать жахатели — закончились даже щебень и песок.
Часть защитников все же удалось вытащить. Но другие остались умирать, встали железной стеной, чтобы скопить на стене как можно больше йоркзериев. Когда те уже походили на живую лавину, волну скользкой колышущейся плоти, кто-то там внутри начертил руну… и все утонуло в огне. Взрывная субтерма сожгла крепостное кольцо, расплавила камень и металл.
Хасма заметно сократилась в размерах. Не менее двадцатой ее части обрушилось в бездну. Но это уничтожило огромное количество йоркзериев, отшвырнуло вниз магматиков и полностью перекрыло проход. Теперь эта часть города какое-то время будет безопасна — и можно сосредоточиться на рвущихся с другой стороны хобиях.
К счастью, там тоже пока удавалось держаться. С проникновением через туннели цверги бороться умели. Они законопатили свой город, как слепыш — нору, поставили заслоны во всех уязвимых местах.
И получили бесценную передышку.
После того как Хасма отбила первую атаку, в ней осталось два с половиной десятка военнопленных. Большую часть хобиев цверги убивали сразу же, и восточные улицы теперь смердели кротовьими трупами. Но некоторых все же взяли живыми — и воевода Брастомгруд отправился их допрашивать.
Пленных собрали на Пыточном Дворе. Давно уже он не видал такого столпотворения. Два заросших бородами палача трудились не покладая рук — и Брастомгруда они встретили добрыми вестями. Разговорились все до единого.
— Мы ж их даже, того, и не рвали, — хихикал старый палач. — Оно, значит, зачем? Кровь, она и без того вон льется хорошо. Мы к ним, того, самое надежное, значит, средство применили. Ко всем, значит.
— Что за средство? — хмуро спросил Брастомгруд.