У меня еще не было сил идти или двигаться. Болел низ живота и ноги. Его член я словно еще ощущала у себя внутри. Протянула руку, открутила кран, набрала в ладонь холодной воды и приложила к промежности — жжение стало стихать.
Когда почувствовала, что могу двигаться, забралась в ванну и вымылась, замоталась в полотенце и чуть неуверенной походкой вышла в комнату. Захотелось громко закричать… но я не смогла, только со слезами осмотреться по сторонам и зайтись от безысходности.
Дверь осторожно открылась и в комнату вошла молодая женщина. Тоже из обслуги, в длинном черном платье, чуть ниже колен, с покрытой головой. У нее было миловидное лицо и походка с короткими, едва слышными шагами. Она принесла платье, две коробки и какую-то баночку. Поставила ее на стол, а потом положила платье из голубого трикотажа на постель, рядом с ним поставила обувь и нижнее белье.
Потом повернулась и подошла ко мне, держа в руках баночку. Я отшатнулась, когда она слишком приблизилась.
— Твой синяки… Хозяин сказал мазать, переодеться и завтракать.
— Нет.
Качнула головой. Никаких завтракать. При мысли о еде начало тошнить и скрутило желудок.
— Хозяин сказал.
— Не хочу завтракать. Уходите.
— Хозяин злиться. Очень-очень злиться. Нельзя не хочу.
Подошла и заглянула мне в глаза, протянула руку, а я отпрянула еще дальше.
— Намазать синяк и не будет вечером. Я помогать Тахиа*1 одеться.
— Пусть злится. Я не хочу есть. Я не голодная.
Легла на постель и отвернулась к стене, чтобы не видеть ее.
— Если Тахиа все делать, как сказаль господин все будет хорошо. Надо быть покорная Тахиа и покладистая, надо угождать и будет Тахиа целая и довольная.
— Тахиа? — не оборачиваясь спросила я.
— Тахиа… так назвать Хан.
И я меня вдруг прорвало, я вскочила с постели и отшвырнула платье, выбила из ее рук мазь.
— Я не Тахиа! Я Вера! Верааааа! Не надо мне давать собачьи клички. Я Верааа. Я — человек. Это мое имя! Меня мама так назвала! Вера! Вы знаете, что означает это слово! Оно мне сейчас дорого!
Зарыдала и сползла на ковер, свернулась клубком заходясь от слез. Ощутила, как мягкие руки женщины легли мне на голову и тихонько гладят.