— Разве мы это уже не проходили? А?
— Тебе нужны наследники. Клану нужны наследники. Я умираю. Кровь Дугур-Намаевых должна возродиться.
Тамерлан посмотрел на деда и в эту секунду их лица были невероятно похожи. Два острых взгляда, впившихся в друг друга, как клинки.
— Она гнилая — твоя кровь. И одну попытку ее возродить я уже сделал. Мы оба знаем, чем это закончилось.
— То была ошибка и ты был слишком молод, а я просчитался. Ты женишься на Жаргал. Породнишься с Инджиевым. У меня с ним есть некоторые дела. Когда он сдохнет унаследуешь и его империю.
— Какие далеко идущие у тебя планы, дед. Я не собираюсь жениться и мне насрать на твое наследство.
Открыл стеклянные створки шкафа и достал хрустальную красную розу, покрутил ее в пальцах. Его отражение разбилось на миллионы осколков в зеркале за стеклом, сделанном в виде мозаики.
— Лжешь! Я видел, как только что загорелись твои глаза. В тебе моя кровь. Ты похож на меня больше, чем мой сын. Женись! И все это достанется тебе! Я даю тебе сутки! Ровно сутки! Через двадцать четыре часа я впишу в завещание мужа Сувдаа. Этот дом, эти земли, золото, моя империя все достанется ему! Все, что по праву должно принадлежать тебе. Женись и дай мне внука, Тамерлан!
Тамерлан не оборачивался, он смотрел на свое разбитое на части отражение и крутил в пальцах хрустальный цветок. Прищурив глаза, он рассматривал все его грани.
— Дарственная там на полке, перед тобой. В ней поставлено твое имя. Все честно. Как только ты приведешь в мой дом свою женщину все это станет твоим.
Хан сгреб бумаги и развернув, пробежался по ним цепким взглядом. Потом снова посмотрел на деда.
— А знаешь… Я таки женюсь.
— Я знал, что ты меня не разочаруешь! — старик ударил радостно ладонью по покрывалу и прикрыл набухшие веки.
— Думаешь не разочарую?
— Я в этом уверен. Ты же мой внук!
Прозвучало довольно-таки гордо, голос Батыра немного окреп и бледность отступила с лица. Он возбудился и был доволен. Он победил.
— О, да. Ты прав — я ТВОЙ внук. Завтра привезу в твой дом свою новую жену, дед. Надеюсь ты к тому времени еще будешь жив.
Сломав хрустальную розу, бросил ее осколки на полку и пошел к двери.
— Я любил Сарнай больше всех… я очень ее любил.
— Ты в это действительно веришь?