— Возьми меня …, - под ее голосок его пальцы лихорадочно дергают змейку вниз, высвобождая член и на весу насаживают ее на стоящий колом член, под их обоюдный стон. Бляяяядь, как же там узко и горячо, как тесно ее мышцы сдавили его плоть, орошая влагой… Она его хочет. Вот что лишало рассудка и превращало его в обезумевшее животное. Она. Его. Хочет. ее ладони сжимают его лицо, а глаза закатываются, когда Хан легко поднимает ее и насаживает на себя снова, стоя посередине комнаты совершенно одетый, опутанный ею и золотыми волосами, как лебяжьим пухом.
— Взял, — гортанно ей в губы, ловя ее стоны. — чувствуешь… я тебя взял.
Дааа, он возьмет ее с собой. Да… да… да. Черт возьми. Чтоб не разлучаться с ней. Отметит этот проклятый день рождения с навязанной дедом семьей и уедет с Ангаахай на две недели.
Глава 22
Он смотрел в окно, как они съезжаются к его дому. Многочисленные крутые тачки с купленными номерами. Внизу снуют слуги в белых накрахмаленных рубашках, серебряные подносы сверкают в бликах от вывешенных по периметру поместья гирлянд. Последний раз в этом доме были гости после свадьбы с той лживой сукой, чье имя вызывало гадливую дрожь во всем теле. После ее собачьей смерти здесь не было ни единой души, кроме него самого и Эрдэнэ. И не было бы еще тысячу лет.
Когда дед настоял на воссоединении семьи и перемирии Тамерлан оскалился. Единение? Перемирие? С кем? Со стаей шакалов, готовых сожрать друг друга за кусок пожирнее.