Тем временем Саймон скитался от планеты к планете, а легенда о Космическом Страннике тем временем набирала силу. Случалось, что слава бежала впереди него, и когда он приземлялся на какой-нибудь новой планете, его там встречали как заезжую знаменитость. Впрочем, он не имел ничего против. Его носили на руках, бесплатно поили и с восторгом слушали его бренчанье на банджо. А особи женского пола самых разнообразных видов – даже с шестью ногами или щупальцами – были непрочь затащить его к себе в постель.
Саймон заметил, что чем глубже он проникал в эту часть космоса, тем мощнее становилась его потенция. Все, включая его самого, казалось, буквально исходили похотью. Когда-то он считал, что земляне просто помешаны на сексе. Теперь же понял: с точки зрения космических масштабов они – выхолощенные мерины.
– Почему это так? – спросил он однажды вечером у Тест-Ват. Это была необъятных размеров круглая самка с шестью матками, причем, прежде чем она могла зачать, все шесть сосудов должны были получить мужскую сперму. Что, однако, не мешало ей быть весьма милой в общении.
– Это всё большие голубые пузыри, дорогой, – сказала она. – Всякий раз, когда такой пузырь пролетает через нашу галактику, мы целую неделю не можем встать с постели. Из-за этого наша экономика летит к чертовой матери, но ведь, как говорится, нельзя объять необъятное.
– Если все они летят из одной точки, – рассудил Саймон, – их эффект должен ослабляться по мере удаления от нее. Интересно было бы узнать, есть ли жизнь на планетах на другом краю вселенной?
– Не знаю, мой милый, – ответила Тест-Ват. – Надеюсь, ты еще можешь продолжать?
Саймон скитался по космосу уже три тысячи лет, когда его занесло на планету под названием Шонк. Не успел он сойти с корабля, как на него надели наручники и препроводили в обшарпанную тюряжку, по сравнению с которой любой мексиканский клоповник показался бы отелем «люкс». Без всякого суда и следствия он был признан виновным и схлопотал тюремный срок, ибо вина его представлялась вполне очевидной – публичное обнажение запретной части тела. Дело в том, что жители Шонка ходили голыми, но закрывали масками лица. Поскольку гениталии не слишком различались размерами и формой и потому не могли служить основанием для идентификации индивида, шонкиане считали лицо самой сокровенной частью тела, лицезреть которую имели право только супруг или супруга. Немало мужчин и женщин навсегда утратили свое доброе имя лишь потому, что ненароком обнажили лица.
– И сколько мне здесь сидеть? – спросил Саймон у надзирателя, как только более-менее освоил местный язык.
– Всю жизнь, – ответил тот.
– И сколько это?
Надзиратель на миг растерялся, но затем нашелся с ответом:
– Пока не умрешь. Что еще?
– Я надеялся, что продолжительность жизни закреплена законодательно, – ответил Саймон.
По крайней мере, сквозь тюремную решетку ему открывался дивной красоты вид – огромное озеро с летучими рыбами, мерцавшими в лунном свете чешуей, на другой его стороне горы, поросшие деревьями, которые в свою очередь пестрели разнообразными цветами, а вдали – непременная башня Клерун-Гоффов в виде сердца. Увы, через четыре года отсидки эта картинка начала меркнуть.
Саймон решил, что должен набраться терпения. В один прекрасный день дожди и ветра истончат кирпичную кладку и цемент, удерживающие железные прутья решетки. И тогда он вырвет ее из стены и добежит до корабля. Одна из положительных сторон бессмертия состояла в том, что терпения вам хватало с избытком.
В конце пятого года рядом с озером приземлился космический корабль. По идее, Саймону полагалось возликовать, поскольку была велика вероятность того, что пришельцы вызволят его из заточения. Но он не возликовал. Корабль испускал специфическое оранжевое свечение, типичное для кораблей Хунхоров.
– Только не это! – пробормотал Саймон. – Они, наконец, настигли меня!
Спустя какое-то время Хунхоры вышли из корабля – около восьми футов ростом, с зеленой кожей, формой напоминая кактусы сагуаро. По всему их телу тянулись костяные гребни и торчали острые колючки. По этой причине Хунхоров считали колючей, неприветливой расой, хотя на самом деле все было с точностью до наоборот.
Впрочем, как бы несуразно они не выглядели, но оказались умнее Саймона. Оценив ситуацию, они мудро решили, что, будучи на Шонке, станут следовать местным обычаям и потому прикрыли верхнюю часть тел масками. Чего обитатели Шонка не знали, так это, что лица пришельцев расположены в нижней части тела. Торчащие части, которые шонкиане приняли за носы, на самом деле были гениталиями, и наоборот.
На следующий день, посовещавшись с шонкианами, Хунхоры пришли под дверь камеры Саймона. Шонкианские чиновники искрились и сверкали стеклянными бусами, которые Хунхоры подарили им в обмен на Саймона. А еще от них за милю несло дешевым виски. Саймона препроводили на корабль, где он предстал перед очами капитана.