– Возможно, самое ужасное в том, что Клерун-Гоффам был известен ответ на самый главный вопрос?
– Вот и выясни это, – ответил капитан.
21. Конец черты
«Что бы это ни было, кто-нибудь непременно найдет способ сделать на этом деньги».
Замечательная цитата из очередного романа Сомерса «Саргассово море космоса». В нем, израсходовав все топливо, корабль его героя, Джона Клейтера, попадает в гигантскую космическую воронку, странное искривление пространства-времени на самом краю вселенной. Все, что бесцельно плавает в космосе, рано или поздно попадает сюда. Клейтер отнюдь не удивлен, увидев, как в ней вращаются останки космических кораблей, разного рода мусор и сгоревшие кометы. Но он с ужасом обнаруживает, что здесь также кончаются мысли. Последние же есть не что иное, как электрические пульсации, которые, как и гравитационные волны, распространяются дальше по всему миру. Космическое Саргассово море обладает удивительным свойством усиливать их, и Джон Клейтер едва не сходит с ума, подвергаясь постоянному обстрелу ими. Тривиальность большинства из них подталкивает его к мыслям о самоубийстве, а поскольку те также усиливаются и вновь обрушиваются на него, словно в галерее с эхо-эффектом, то ему придется или немедленно покинуть это место, или умереть.
Его спасло лишь то, что он налетел на корабль Крипгейсеров. Эта раса занимается вторичной утилизацией мыслей. Слегка почистив, они продают их дальше. Самый крупный клиент Крипгейсеров – это Земля.
Саймону вспомнилось об этом, когда он сделал свою предпоследнюю остановку. Жители этой планеты все еще пребывали в Древнем Каменном веке. Их поработили и нещадно эксплуатировали Фелькорлиры, пришельцы из далекой галактики. Те окружали похожих на кенгуру аборигенов и держали их в железных хижинах-иглу. Стены этих иглу были обиты органическим материалом, в основном сеном, и волосами, которые Фелькорлиры сбривали со своих пленников. Отсидев неделю в иглу, те выходили наружу, но их тотчас загоняли на корабль. К тому времени несчастные аборигены излучали голубую ауру, и Фелькорлиры избегали прикасаться к ним. Поэтому в корабль их загоняли десятифутовыми шестами.
На глазах у Саймона с поверхности планеты взлетели и взяли курс в неизвестном направлении три корабля с грузом аборигенов.
– Что вы с ними делаете? – спросил он у одного Фелькорлира.
– Зарабатываем на них пару баксов, – ответил тот и пояснил, что голубые пузыри содержат сексуальную энергию. Поскольку пузыри были толстые, еще не успевшие истончиться за время путешествия из точки их происхождения, они содержали колоссальный сексуальный заряд. Они свободно проникали сквозь металл, а вот органические объекты впитывали их. Так что хижины-иглу были предназначены для сбора и хранения энергии пузырей, которую впитывали в себя запертые в них аборигены.
– После чего мы переправляем их на другой край вселенной, – гордо заявил Фелькорлир. – У тамошних рас проблемы с сексуальной энергией, потому что до них долетают лишь последние, самые мелкие брызги. Таким образом, мы оказываем им бесценную услугу. Мы продаем им этих уродцев, пропитанных голубой энергией, и они обнимают их. А поскольку эта голубая хрень сродни электричеству, то она перетекает к телу с более низким зарядом. И тогда наши покупатели, эти самые тела с низким зарядом, получают фантастический секс. По крайней мере, на какое-то время.
– А что происходит с аборигенами? – поинтересовался Саймон.
– Они умирают. Эта голубая хрень, похоже, и есть суть самой жизни. Когда покупатель обнимает кого-то из уродцев, то энергия покидает его голубое тело до самой последней капли. Жаль, конечно, потому что иначе их можно было бы снова привозить сюда и перезаряжать. Впрочем, их запасы неистощимы, они плодятся как саранча.
– Скажите, а вас не мучает совесть? – спросил Саймон.
Фелькорлир растерялся. Он явно не ожидал такого вопроса.
– А с какой стати? Есть ли иная польза от этих аборигенов? Они ничего не производят. Вы сами видите, какие они темные, отсталые, никчемные тупицы.
Будь на месте Саймона Джон Клейтер, он бы спас аборигенов, а Фелькорлиров сдал бы Межгалактической полиции. Но увы, Саймон был бессилен что-либо предпринять. Попробуй только он выразить протест, как сам оказался бы среди пленников.
И он, в подавленном настроении, покинул планету. Впрочем, будучи по натуре неисправимым оптимистом, он уже на второй день вновь почувствовал себя счастливым. Возможно, эта перемена была обусловлена его страстным желанием достичь планеты Клерун-Гоффов. И хотя истошные вопли привода 69Х было невозможно слушать без содрогания сердца, он приказал «Хуанхэ» развить максимальную скорость. На четвертый день полета он увидел прямо по курсу желанную звезду, мерцавшую позади голубых пузырей. Через три минуты он уже сбрасывал скорость. Стоило ему начать торможение, как вопли почти тотчас же смолкли. Ползя на скорости пятьдесят тысяч миль в час, он с бешено колотившимся от восторга и страха сердцем приблизился к планете.
Планета Клерун-Гоффов была огромна и по форме напоминала гантель. Собственно, это были две планеты, соединенные перемычкой. Каждый шар был размером с Юпитер и имел в диаметре около 88 700 миль, что примерно в одиннадцать раз больше диаметра Земли. Этот факт не на шутку встревожил Саймона. Сила тяжести здесь была, похоже, так велика, что раздавила бы его, превратив в лепешку или кофейное блюдце с лужицей на дне. Однако компьютер заверил его, что сила тяжести здесь не больше земной. Что в свою очередь означало, что обе планеты и соединявшая их перемычка – полые. Кстати, так оно и оказалось. Клерун-Гоффы извлекли из родной планеты железное ядро и сделали из него вторую планету, внутри которой находился самый большой их компьютер. В ней также располагались фабрики по производству голубых пузырей, – их трубы торчали из миллиона отверстий.
Обе планеты вращались вокруг своей оси, а также вокруг общего центра тяжести, расположенного в перемычке. Обе планеты покрывал слой атмосферы в виде гантели, а поверх нее лежал еще один – толстый, словно одеяло, слой голубого вещества.