Ганс: «Я ходил сам, а Берта мне разрешила. Это ведь не стыдно».
Я: «Тебе было бы приятно увидеть ее пипиську?»
Ганс: «Да, но я ее не видел».
Тогда я напомнил ему гмунденский сон об игре в фанты и спросил: «Тебе в Гмундене хотелось, чтобы Берта заставила тебя делать пи-пи?»
Ганс: «Я никогда ей не говорил».
Я: «А почему не говорил?»
Ганс: «Потому что не думал об этом. (Прерывает себя.) Если я обо всем напишу профессору, моя глупость скоро пройдет, правда?»
Я: «Почему тебе хотелось, чтобы Берта заставила тебя делать пи-пи?»
Ганс: «Не знаю. Потому что она смотрела на меня».
Я: «Ты воображал, как она кладет руку на твою пипиську?»
Ганс: «Да. (Отвлекается.) В Гмундене было очень весело. В огороде, где росла редиска, была песчаная куча, я там копал лопаткой».
(Это огород, где он делал пи-пи.)
Я: «А в Гмундене, когда ложился спать, ты трогал свою пипиську?»
Ганс: «Нет, еще нет. В Гмундене я так хорошо спал, что вообще об этом не думал. Только на старой квартире и теперь».
Я: «А Берта никогда не трогала руками твою пипиську?»
Ганс: «Нет, потому что я ее не просил».
Я: «А когда тебе этого хотелось?»
Ганс: «Кажется, один раз Гмундене».
Я: «Всего один раз?»
Ганс: «Ну, много раз».