Я стоял у самых дверей, когда бледного и дрожащего, с заломленными руками, не в состоянии уже даже просить милости, потому что тревога лишила его речи, его втолкнули в избу.
Бледный князь стоял посередине, схватив в руку чекан. Его глаза налились кровью и губы дрожали. Мы знали, что когда его охватывает такой страшный гнев, он ничего не помнит и готов убить собственного ребёнка.
Добек, увидев его, упал на колени, сложил руки и из последних сил воскликнул:
– Пане, Христовой кровью, Спасителя нашего клянусь, я невиновен.
Вместо ответа князь поднял чекан вверх и изо всех сил ударил им его по голове. Брызнула кровь и Добек упал на пол с криком, от которого волосы у меня на голове встали дыбом. Слуги подхватили падающего, потому что кровь его обрызгала князя.
Зеймовит хотел говорить, но из его горла вырывался только страшный крик. Только отступив на шаг, он опёрся о стол и, не глядя на Добка, воскликнул:
– Прочь, разорвать его в клочья конями!!
Бавор, который это услышал, дал знак и истекающего кровью люди на руках вынесли на замковый двор.
Около старика сразу собрались урядники, капеллан, его доверенные, но он всех отталкивал, ничего не хотел слушать, и, стуча по столу руками, постоянно кричал:
– В клочья разорвать предателя!
На двре уже готовые палачи исполняли приговор.
Никто не имел сил смотреть на это зверство, кроме Бавора и палачей.
Мне на войне и разных приключениях жизни не раз доводилось глядеть на кровь и муки, но тогда охватил какой-то страх и такое отвращение, что я сбежал в каморку, чтобы не слышать крика мученика.
Когда я потом вышел из избы, боясь спросить, боясь выйти на двор, я нашёл всех молчаливыми, может, ещё больше встревоженными, чем я. Я приблизился к избе князя и услышал стон, отчаянные сетования…
Случилось, как я догадывался, что-то такое, чего понять было трудно. Я не смел спрашивать, когда Шимчак, который был моим слугой, подошёл ко мне.
– Что ещё случилось? – шепнул он мне.
Я поглядел на него.
– Его убили.
Шепчак поднял кверху руки.
– Но вы не знаете, смерть его очистила. Когда лошадьми разорвали тело, оказалось, что это была женщина, а не мужчина! К князю прибежал капеллан, упрекая его в жестокости, объявить об этом…