– Да и вообще, разве в Париже можно скучать по кому бы то ни было? – добавил он.
– К тому же она скоро приедет, – произнёс Густав.
– Скоро? Сейчас всего лишь март.
– Время пройдёт быстро.
– Ты будешь этот круассан? – спросил Мартин.
Однажды они пришли в бар, где (по словам Пера) собирались художники и писатели, но заведение оказалось совершенно обычным, с совершенно обычными скучно одетыми посетителями, которые ничего интересного, судя по всему, не обсуждали.
– Ты уверен, что мы пришли куда надо?
– Адрес правильный, – ответил Пер.
– Давайте всё равно выпьем по бокалу, – предложил Густав.
Мартин осматривал помещение, пока Пер пытался привлечь внимание официанта и сделать заказ. Ни одной раскрепощённой богемной компании. Ни одной падшей роковой женщины в потускневших пайетках. Никаких зорких глаз, в шуме и дыме пеленгующих интересный материал и начинающих немедленно его обрабатывать, замешивать тесто слов из впечатлений, оставлять его бродить и расти, чтобы на следующий день, когда оно будет готово, приступить, так сказать, к выпеканию…
Мартин вытащил из кармана записную книжку.
В качестве компенсации за несостоявшееся близкое знакомство с французской художественной общественностью они напились. Обзавелись новыми друзьями – тремя немцами, которые тоже пребывали в изгнании. Девушка была довольно симпатичной, и ей, похоже, понравился Пер, а Пер, как всегда, сиял, как солнце, заставлял всех хохотать, а сам с ног до головы заливался румянцем. Густав, напротив, был неразговорчив и сдержан, молча пил вино, а потом ушёл, сославшись на то, что ему завтра надо рано в музей.
Мартин вышел в туалет, но он оказался занят, и, прождав минут пять, направился на улицу искать подходящее дерево или подворотню. На улице горели фонари, а до стадии пьяного бесстыдства Мартин ещё не дошёл, поэтому он прогулялся вперёд до небольшого парка, погружённого в обнадёживающую темноту. Помочился у дерева в стороне от входа и пошёл назад. Но тут возникла проблема: он вдруг перестал понимать, куда идти. Вернулся на ту же улицу, огляделся, место показалось незнакомым, но он всё равно прошёлся немного вперёд. Один бар, второй. Это проклятое заведение ничем не отличается от остальных. Мартин никак не мог его найти. Там были маркизы на окнах? А шаткие уличные столики и пошатывающиеся женщины? Чёрт его знает. Он порылся в карманах и нашёл пачку сигарет.
Он вдруг вспомнил о Пере. Там же Пер! Но он же с этой немкой. Пер справится. Пер действительно справится без Мартина лучше, чем с ним. А Мартин сейчас
Мартин увидел перед собой телефонную будку, что не смог истолковать иначе как знак, посланный мирозданием. Нашёл в кармане монету и, предельно сосредоточившись, набрал номер.
– Алло? – хрипло ответила Сесилия после седьмого сигнала.
– Это я! – произнёс Мартин. Как же замечательно слышать её голос! – Как же замечательно слышать твой голос!
– Мартин! Ты видел, сколько времени?
–
– Разумеется, я одна. А ты пьян?