Скрытые намерения

Джорджия затянулась сигаретой, стряхнула пепел в грязную кофейную кружку.

– Я видела это в новостях. Это те самые психи, которые называют себя Стражами, верно? Я все гадала, не знал ли мой отец кого-нибудь из них.

– Вы знали про его интерес к Стражам?

– О да. Папаня только про них и говорил. Как он пишет эту свою расчудесную работу. Как мог бы заключить контракт на книгу. Как разрабатывает эту тему по нескольку часов в день. Как это станет его самым великим произведением. И так далее, и тому подобное. Я все это уже не раз слышала. Мой папа всегда любил рассказывать о своих удивительных будущих достижениях. – Джорджия пожала плечами. – А потом он просто потерял интерес.

– Потерял интерес? – переспросила Эбби.

– Да. Когда мы с ним в последний раз виделись, я спросила, как продвигаются его исследования, и он сказал, что решил прекратить их. И вроде как был немного смущен этим. Сказал мне, что совершенно неправильно воспринимал всех этих людей.

– Неправильно воспринимал?

– Вы прямо как мой психотерапевт – то, как вы постоянно повторяете за мной мои фразы… Да, именно так он и сказал. Папа не хотел это подробно обсуждать, но у меня возникло ощущение, что ему стыдно, – что было странно.

– Почему это было странно?

– Потому что стыд обычно ничуть не беспокоил моего отца. У него не было проблем с тем, чтобы манипулировать людьми или использовать их, когда это ему требовалось. Он всегда мог распознать уязвимого человека и использовать это в своих собственных интересах. Я знаю, это звучит странно в моих устах, но если б вы побывали на моем месте, вы бы знали.

Эбби неплохо знала людей, которых описывала Джорджия.

– Тот разговор, который у вас состоялся… вы сказали, что это было в сентябре?

– Да. В этом нет ничего необычного. Мой папа постоянно так поступает. Поначалу он полностью одержим каким-то новым проектом. Думает, что это будет распрекрасная вещь, которая сделает его знаменитым, которая впишет его имя в учебники истории. Но затем где-то на полпути теряет терпение и начинает идти по пути наименьшего сопротивления, или полностью меняет проект, или вообще теряет к нему всякий интерес. В значительной степени так он делает абсолютно все в своей жизни. Примерно так папа вел себя, когда был женат на моей маме. Всего за какую-то неделю он превратился из любящего мужа в полнейшего говнюка. – Она бросила окурок в кружку. – Во всяком случае, мой отец прекратил изучать этих Стражей около четырех месяцев назад, так что я сомневаюсь, что он имеет какое-либо отношение к тем психам в школе.

– Вы уверены, что он не продолжал встречаться с ними? – спросил Карвер.

– По крайней мере, он мне про это не упоминал. Зачем ему это?

– Вы не заметили каких-либо изменений в его поведении в последние месяцы?

Джорджия покачала головой.

– Да не особо. Хотя, как я уже говорила, мы с ним давно не виделись – последние пару месяцев общались только в мессенджере и переписывались по электронной почте. И, честно говоря, перемены – это не что-то такое необычное для моего отца.

Эбби кивнула, припоминая свою переписку с Исааком. Как годами общалась с ним, предполагая, что знает, кто это такой. Позже выяснилось, что это не так, что он оказался совершенно другим человеком. И этот мальчишка, Деннис, подружился со Стражами, не сообщив им, что на самом-то деле он всего лишь четырнадцатилетний пацан. Все эти интернет-мессенджеры – натуральный цифровой туман, скрывающий человека, с которым вы общаетесь, за облаком из всяких «ЛОЛ», смайликов и гифок. С кем Джорджия переписывалась в эти последние месяцы? Наверняка ни с кем иным, как с Нилом.

Эбби позволила Карверу взять бразды правления на себя, и он стал расспрашивать Джорджию о знакомых ее отца, его мутном прошлом в академических кругах и обо всем, что он мог рассказать ей о Стражах, с которыми встречался. Эбби рассеянно слушала, зная, что они оба думают об одном и том же.