Скрытые намерения

Эбби покачала головой.

– Он захотел бы узнать больше, верно? Это парень, который постоянно ищет правду. И даже если б Нил и вправду разозлился, то не стал бы просто вешать трубку. Он накричал бы на нее – или сказал, что сделал все это только ради нее… Нил попал в безвыходную ситуацию, где каждое мгновение может стать для него последним. Он обязательно захотел бы поговорить с ней. Она, вероятно, самый близкий ему человек.

– Наверное.

– Думаешь, я все усложняю?

Он покачал головой.

– У меня тоже была одна мыслишка, которая сильно меня беспокоила.

– Насчет Джеки?

– Нет. Вообще-то насчет Теодора. Джорджия сказала нам, что видела его в сентябре и он сказал ей, что потерял всякий интерес к Стражам.

– Верно.

– Но мы-то знаем, что он стал встречаться с Нилом все чаще и чаще – вплоть до октября. Его ежедневник полон напоминаний о встречах с Нилом. Зачем ему это делать, если он потерял к ним интерес?

Эбби припомнила записи в ежедневнике. Их беседу с Джорджией.

– Она не сказала, что он потерял интерес к Стражам. Она сказала, что Теодор потерял интерес к своему исследованию. И это совпадает со сводными обзорами интервью, которые мы нашли у него в компьютере. Он перестал подводить итоги своих бесед примерно в августе.

– Ладно. Так что он по-прежнему интересовался Стражами или Нилом, но потерял интерес к своему исследованию.

Эбби посмотрела на него, а затем ахнула. Все со щелчком встало на место.

– Карвер, его больше всего интересовали собственно Стражи! Он купился на их теории заговора!

Джонатан фыркнул.

– Ты серьезно?

– Подумай об этом. Это полностью отвечает особенностям его характера. Помнишь, что сказал нам Лэндсмен? Насчет характерных черт, свойственных сторонникам теории заговора? В первую очередь это потребность контролировать свое окружение – его дом в скрупулезном порядке, все на своих местах, книги рассортированы по алфавиту. Джорджия сказала, что ее отец был эгоцентричным, неприятным в общении, самовлюбленным человеком. И Теодор сказал ей, что поначалу неправильно воспринимал Стражей. Нил, вероятно, обратил его в свою веру. Теодор и вправду начал верить, что Стражи правы. Его встречи с Нилом стали происходить еще чаще, два или три раза в неделю. Они оба все больше вовлекались в альтернативный мир Стражей.

– Ладно… Предположим, что все так и было.

Ей требовалось, чтобы он тоже это увидел, – надо было убедиться, что все это не просто какие-то причуды ее собственного разыгравшегося воображения.