— А, великий русофил! У Зародовых тогда был, у моей мамочки и приемного папочки. Не связывайтесь.
— Да ведь сам пришел. Мы его не звали. — Липочка пожала плечами.
— Звать не звали. А повод все-таки дали, и ему и всяким подобным.
— Какой же? — спросил Свешников.
— Не сердитесь на меня, Антонин, — ответила Ия, — но я вам скажу правду. Вы мне, несмотря на все ваши чудачества, очень симпатичны, и поэтому я скажу правду. Я, например, если бы была в чем-то недовольна Советской властью, обратилась бы именно к вам, ища единомышленников.
.— Ну, уж это слишком!
— Нет, не слишком. Зачем вы так демонстративно путаетесь с зарубежной камарильей? Я тут, оставаясь поздними вечерами, отвечала на десятки звонков всяких говорящих с акцентом. «Господин Свешников» да «мадам Свешникова».
— Но ведь, кроме работы и платы за нее, меня с ними ничто не связывает! — загорячился Свешников. — Ничто!
— Верю. Но почему же тогда это же самое, работа и плата за нее, не связывает вас с вашими соотечественниками? Обиделись на них за что? Надулись? Вот по логике вещей к вам и обращаются за единомыслием другие.
— И представь, Ийка, представь! — Липочка даже вскочила с дивана. — Вы же ведь, говорит, сын врагов народа! Расстрелянных! Услышал звон и вписал в свою книжечку.
— Я не хочу быть советчицей, прорицательницей, потому что нет на свете более безответственного дела, чем дача советов. Но все же скажу: Антонину надо поотчетливей заявить себя. Вы, Антонин, талантливый человек, вы не должны ходить кривыми дорогами, нельзя, чтобы на вас делали ставку темные типы. У них свое, у вас свое. Не позволяйте связывать ваше имя с их именами.
— И представь, Иичка, он еще ссылался на антисоветское «обращение» эмигрантов «К интеллигенции России», которое минувшей зимой из Мюнхена рассылали по нашим советским адресам. — И Антонину, конечно, прислали?
— Прислали. Я его в мусоропровод сунула.
— А кто подписал то сочинение?
— Человек двадцать. Некоторых запомнила.
— Ну-ка!
— Какой-то Вейнбаум…
— Редактор газетенки на русском языке! — подхватила Ия. — Роман Гуль, поди? Редактор «Нового журнала».
— Верно, верно!
— Всякие там Александры Шики, Борисы Зайцевы, Глебы Струве… Все ясно, друзья мои. Одно не ясно, почему Мюнхен. Эти братья в основном проживают на американской земле. Почему же Мюнхен? Надо будет спросить Булатова. Он эти штучки знает.
ebooksa