А так и жили. Когда сыты, когда голодны. Иногда даже пьяны. Ведь родителям, в хмельном их угаре, недосуг было учить да наставлять их. Братья даже семилетки не кончили…
Невеселые думы нарушил внезапный стук в дверь.
— Кто там еще?.. — рассвирепел Габэ.
«Неужели Люда Туисова зачем-то вернулась?»
— Открывай.
Голос был знакомым и требовательным. Пришел Валерка Кызродев.
Габэ повернул ключ.
— Валера, ты? — Габэ опешил и в то же время обрадовался. — Жив-здоров?
— А тебе надо, чтоб я в морге коченел? На то и надеялся, бросив меня?..
— Я тебе сразу сказал, что надо смываться. Ведь сумка уже в наших руках была. И — лататы…
— Лататы… а меня ведь схватили, — сказал Валерий, со злорадством выжидая, как это сообщение отразится на лице Габэ.
— Я уж сам догадался, — найту и почти безразлично ответил тот. И опять подумал: «Если уж посадят — то хорошо бы все-таки к Матвею».
— Ты небось тоже считаешь, что мы на милицию напоролись? — Валерий разгорался все большей неприязнью к Габэ: «Этому тупоголовому кретину, видать, все да феньки! — ругнулся он про себя. — Ну и друзей себе сыскал!»
— А что, разве нет?
— Разве, разве… — зло передразнил Валерий. — От одного человека, скоты, драпанули! Он один был, этот заводской парень… Тьфу! Откровенно говоря, Габэ, от тебя я такого не ожидал…
— Хватит тебе ругаться, у меня два зуба сломаны…
— Вот сейчас возьму и остальные повышибаю трусу! — Валерий для наглядности даже поднес кулак к губам Габэ. — Что станешь говорить, если вызовут на допрос?
— Так ведь не я попался, зачем меня вызывать станут? — на коротконосом лице Габэ наивное изумление. — Если вызовут, буду одно твердить: первый раз, мол, обо всем этом слышу… — Габэ даже обрадовался: — А что, Валер, не влипать же нам скопом? Тебя, допустим, могут и посадить, но лучше сесть одному, чем всем. А мы тебя навещать будем, передачи носить…
— Вот спасибо за вашу доброту, век помнить буду… — Валерий оторопел от такого очевидного и бесстыдного предательства. — Гадина! — прошипел он брезгливо. — Навозный жук…
Габэ внезапно метнулся к кровати, откинул подушку — в руке его блеснул нож. Напружинясь, как рысь, готовая к прыжку, он встал перед гостем.
ebooksa