— Ежели не на упокой, — скривился в усмешке Бисин. — Хворый перед смертью, говорят, всегда пищи досыта требует…
— Перестань, Бисин, мальцов стращать, — перебил его Солдат Иван, — им уж и без того досталось. Видать, у смертушки все еще не хватает сил, чтоб с тобою справиться. Ни огонь, ни вода, ни пуля тебя не берут!
После еды ребята осторожно вынесли из шалаша Солдата Ивана, уложили его на носилки.
— Как бы в третий раз на фронте побывал, язви тя в корень… — сказал старый снайпер, обращаясь к санитарам. — Навоевали мы вам хлопот.
— Ничего, дедушка, выдюжим! — успокоил его Ваня. — А если в дороге почуешь боль, ты скажи.
А Вадим обратился к Бисину:
— Ты, дед, пока полежи здесь, мы скоро вернемся за тобой. Султана я привяжу у шалаша.
Бисин подозвал внука поближе, горячо зашептал ему на ухо, когда тот наклонился:
— Как снесете Солдата, возвращайся сюда один. Понял? Что нам с ними артелиться! Мы и вдвоем перебьемся…
— Как же так? — оторопел Вадим.
— Ненавидят они нас. Повадки-то у них прежние: в чужие дела лезть, не за себя заступаться… Подальше бы от них.
Жуткое ночное наваждение на короткий миг вернулось к Вадиму, ослепя глаза и взбудоражив сердце. Но он совладал с собой, сказал:
— Погоди, дед, сначала отнесем Солдата.
С тяжелыми носилками отправились мальчики в путь. Впереди, стараясь ступать как можно мягче, шагал Ваня, он был в одной рубахе, на голове кепка, поперек плеча — ружейный ремень. Сзади шел Вадим, тоже налегке и тоже с ружьем.
Солдат Иван лежал на носилках навзничь, глядя на сосны, стоявшие вдоль охотничьей тропы, на ясное утреннее небо, пронизанное солнечным блеском, и предавался нескончаемым думам.
Сюдай бежал впереди и, временами останавливаясь, смотрел на это странное, досель не виданное им шествие, но опять возвращался к своим собачьим заботам: то сунет острый нос в дыру под корягой, то задерет морду, то вдруг исчезнет где-то, то появится вновь.
Старый снайпер хотя и был сухощав, поджар с виду, но жилист, весу в нем много, и без торной дороги тащить его было не больно легко. Ваниным рукам еще терпимо — натружены деревенской работой, — а вот тонкому, как тростина, Вадиму совсем тяжело, плечевые суставы у него ноют, пальцы, стискивающие концы жердей, так и норовят сорваться. И хотя ему не хочется выказывать себя слабаком, приходится первым просить передышки.
Затем они опять идут вперед, укачивая Солдата Ивана, будто в зыбке.
Он пристально вглядывается в лицо шагающего позади высокого мальчика… Густые черные брови. Нос чуть с горбинкой, выдающийся вперед подбородок… Он и есть, он самый — Бисин, Огненный Глаз! Вон как пронзает взглядом… Что же это? Время повернуло вспять? Может, сам он, Иван, еще и не побывал в солдатах?.. Ну, язви тя в корень… Чолэм тебе, привет, Огненный Глаз! Парень ты хоть и завидный, но Машутка, вишь, ко мне от тебя сбежала, прямо из-под венца… Ох, Маша!.. Ох, Бисин, по твоей вине, злодей, она порешила себя!.. Волк ты, волк… но куда же это меня тащит Огненный Глаз? Опять пищаль нацелит… А моя где? Ой, где же моя пищаль?
Взбудораженный горячечными думами, старик надрывно ойкает вслух. Ваня сразу же останавливается. Мальчики опускают раненого на землю.
ebooksa