— Да… — Ваня воздержался от объяснений, откуда пошло это название.
— Значит, вы тоже там были? Вашей ночевки след? Дед заметил, что кто-то ощипывал тетерева…
— Мы…
— А красная рыба не попадалась вам?
— Мы хариуса ловили.
— Семгу не достали?.. А-а, ведь у вас нет лодки.
— Мой дедушка не ловит нерестящуюся семгу, — сказал Ваня жестко и подчеркнул: — Сам не ловит и другим не велит.
— Да-да… — Вадим приглушил свой восторг. — Он ведь общественный инспектор.
— Не только из-за этого! — горячо возразил Ваня. — Он вообще такой! Никогда не сделает того, от чего лесам и водам ущерб… рыбу нерестящуюся, зверя да птицу, когда они готовятся дать потомство, — не тронет… сердце у него такое, понимаешь?
— А мой дед говорит, что ловля да охота природе ничуть не вредят. Это машины в тайге разруху наводят: когда лес валят, сплавляют его, когда нефть ищут и добывают… И еще он говорит: если не поймаю я, то кто-нибудь другой все равно изловит. Мол, кто-то будет лакомиться семгой, а я, коми человек, извечный здешний житель, стану поститься. Нет, ни за что, покуда силенки еще позволяют охотиться…
Ваня сразу и не нашелся, что на это ответить, лишь сказал:
— Какие они разные люди — твой дед и мой!
— Ладно, Вань, кончай выступать. Теперь не эта забота у нас главная.
— Все теперь главное!..
— Послушай, а если мы дедов наших живыми домой доставим, что будет дальше? Вы как… заявите? — Вадим смотрел прямо и пристально.
— А ты бы чего хотел? — Ваня напрягся, даже ноздри его раздулись.
— Не знаю… Ведь оба они — чокнутые. Выжили из ума старички — за ружья схватились… А свидетелей нет. Неизвестно, кто больше виновен…
— Кто насторожил петли — на том и вина!
— Насторожить петлю, Ваня, — это одна вина, а стрелять в человека — совсем другая…
— Да, большая вина вдобавок к той!