Многие семьи из Индерки покидали родную деревню и перебирались на новые места, где было больше пахотной земли – в волости Хвалынского, Вольского и Саратовского уездов. Так, в своем прошении на имя Лобанова-Ростовского поверенный от татар и мурз дд. Индерки и Бестянки А. Байтеряков сообщал, что «… недостаток земли вынуждает доверителей моих просить Саратовскую казенную палату позволить им переселиться в числе 106-ти душ на свободную казенную землю…». В 1832–1834 гг. на свободные земли в Заволжье на рр. Алтата и Узень были переселены из Индерки 22 семьи: Богдановы, Биккуловы, Курмакаевы, Муратовы, Резаковы, Шаиповы и др. Большинство из них поселились в татарской д. Алтате. В 1839 г. туда же переселились еще 139 чел. из Индерки… При этом надо отметить, что с сер. XIX в. дд. Индерка, Бестянка и Альмяшевка стали входить в Сюзюмскую волость Кузнецкого уезда. В 1870-е гг. вблизи с. Сюзюм была построена станция Вяземско-Сызранской железной линии. В это же время произошло окончательное формирование этих трех деревень, существовавшие ранее небольшие поселения-хутора вроде Усмановки, Тахтаровки исчезли, слились с сильно разросшейся д. Индеркой. При этом Бестянка была выделена в самостоятельное сельское общество, а Индерка и Альмяшевка составили еще одно общество[121].
В Индерке в центре села и сегодня стоит заброшенный особняк, владельцем которого являлся Баишев Мубин Алимович, приехавший в село со своей женой Хадичой и двумя сыновьями из Оренбургской губернии. Мубин был очень богат. Увлекался охотой, было у него много гончих собак. Приехав в село, он купил лес и построил лесопильню, а в 1860 г. построил этот большой дом некий архитектор из Италии. Дом строился десять лет. Ворота дома были железные, с арками. Перед входной дверью располагались колонны. На втором этаже находился балкон. Спустя несколько лет, Баишев Мубин заболел и умер. Всё богатство оставлялось жене. Семья Баишевых имела свою собственную мечеть напротив дома. Под домом, говорят индерцы, есть подземные ходы. После революции 1917 г. семья Баишевых, бросив свой особняк, уехала из села. Есть в селе ещё один памятник архитектуры – это здание мечети, где долгое время располагалась больница. Существуют разные версии о строительстве этого здания. Одни считают, что мечеть была построена на пожертвование жителей с. Индерка, другие – мечеть была построена на деньги вдовы Мубина Баишева. В 1930-е гг. мечеть была закрыта. В годы войны и после неё в этом здании находилось зернохранилище, а с 1955 г. – больница. В 2007 г. в здании больницы вновь открылась мечеть[122].
У каждой семьи в конце XVIII в. в Индерке были свои участки земли и сенные покосы, и владели землей на поместном праве. Размер поместий был неодинаковый, как, впрочем, разного месторасположения и качества почв, а общая площадь дачи дд. Индерки и Бестянки достигал 11000 десятин. Но постоянный рост населения деревень сократил среднедушевой размер владенной и пахотной земли существенно. В «Списках населенных мест Саратовской губернии» показывается жизнь крестьянина Кузнецкого уезда во время уборки хлебов следующим образом: «Рожь повсеместно жнут. Яровые в большинстве хозяйств косят, и лишь в немногих общинах уборку серпом применяют к просу и овсу (иногда их жнут только при хорошем урожае); еще реже жнут полбу и яровую пшеницу; кое-где горох выдергивают руками. Уборка ржи происходит в июле месяце, начиная обыкновенно в 1-ой половине этого месяца. Молотят хлеб почти повсеместно цепями. Молотьба лошадьми не принята у крестьян; кое-где только применяют такую молотьбу для чечевицы. Во всех крестьянских хозяйствах по переписи 1886 г. числилось лишь 1 молотилки и 1 веялка: 3 молотилки в с. Сюзюм, да 1 молотилка и 1 веялка в д. Пенделке Анненковской волости. Осенняя молотьба производится без предварительной сушки хлебов в овинах; изредка, в сырое время, садят в овины рожь. При зимней молотьбе рожь всегда предварительно высушивают в овинах. Яровые молотят обыкновенно сыромолотом; очень редко садят их в овины при молотьбе зимою или в сырое время, осенью. Овины у крестьян в большинстве случаев артельные: один овин двора на 4 или даже на 10–15 дворов».
Надо заметить, что по статистическим сводкам даже в 1911 г. в Индерке кроме 33 плугов и 2 веелок, ничего не было. Не указаны ни сеялки, ни жнейки, ни молотилки. Земли было также очень мало – 1,4 десятин на хозяйство. В деревне в то время проживало 3958 жителей, в 666 дворах. Рабочего скота на двор приходилось 0,8 голов (всего 540 на всех), а молочного скота еще меньше – 0,7 голов на хозяйство. Сеяли в основном рожь – 53 %, затем просо – 15 % и овес – 14 %. В селе стояли 7 мечетей, 4 татарские школы при них и 1 базар[123].
Обилие леса являлось важным фактором в ухудшающейся из года в год жизни крестьянских семей. Р. Х. Абдулина в своей книге «Индерка и индерцы» пишет в этой связи, что главным промыслом в Индерке издревле была гонка плотов по р. Суре в Пензу, и этим в 1886 г. занимались 220 чел. Плотовщики нанимались к пензенским купцам, которые здесь покупали лес у частных владельцев и в казенных дачах, преимущественно близ сс. Теряевки и Елюзани. Купцы обыкновенно приезжали сюда великим постом и покупали строевой лес прошлогодней рубки, т. е. высохший и приготовленный на берегу Суры для продажи. Крестьяне подряжались сплавлять лес со своею вязкою и веревками, получая от «косяка», т. е. 20 плотов до 300 крупных и 600 мелких деревьев, весной по 35–40 руб. и летом по 20 р., скрепляя плоты перед самим вскрытием реки веревками из лыка, которые покупались здесь же у односельчан… Гонка леса начиналась с весны и продолжалась до осени; в летнее время приходилось сплавлять «накопной водой», так что хозяева леса вынуждены были держателям мельниц за спуск воды. Весной плоты шли до Пензы около 2 недель, а летом – 6 недель. Прежде, когда лесов было много, сплавщики успевали обернуться до 5 раз. Позже лесов стало сильно меньше, и сплав сильно сократился. Крестьянам приходилось обращаться к другим занятиям, например, отходу за Волгу (в котором принимали участие и женщины)… 56 чел. жили в батраках, 26 чел. работали в Н-Липовской суконной фабрике, 12 чел. занимались вязкой леса к пристаням, 11 нанялись пастухами, 6 занимались сидкою дегтя и т. д.[124].
В России класс так называемых «крепких хозяйственников» (кулак, скупец, скряга, жидомор) стал складываться после крестьянской реформы 1861 г. Но уже к нач. XX в. этот класс представлял собой уже самый многочисленный слой эксплуататоров: кулацкими были до 1
До нас дошло огромное количество архивных источников, повествующих о ситуации в татарской деревне до Октябрьской революции 1917 г. Жизнь среднего крестьянина на протяжении веков оставалась исключительно суровой и страшной. Сегодня недобросовестные историки и пропагандисты рисуют всем нам радужную картину дореволюционной России «под хруст французской булки», но настоящий историк и краевед никогда не напишет о «рае земном» в российской, царской деревне, а скорее оценит окружающую реальность крестьянина, как отчаянно жесткую и убогою. Голод раз в 5 лет в России, а особенно в Поволжье, был обыденным явлением, и эта постоянная проблема не решалась царским правительством на протяжении всего исторического времени.
Одной из причин бедственного положения была крайняя скудность крестьянских наделов, большинство хозяйств не имело достаточно земли, чтобы жить сыто и обеспечить свои физиологические потребности. А с отменой крепостного права подушевой надел крестьянина еще более снизился. Лев Толстой в 1892 г. причины голода в России видел в малоземелье «оттого, что половина земли у помещиков и купцов, которые торгуют и землями и хлебом», в законах в пользу капиталистов и в ущерб простому народу, в солдатчине, в чиновниках «угнетающих народ», в податях, в водке «которая составляет главный доход государства и к которой приучили народ веками» и невежества, в котором сознательно поддерживают правительственные и религиозные школы[125].
Кроме этого, в России была самая низкая продолжительность жизни – около 30 лет, при самой высокой детской смертности. Такая ситуация не могла продолжаться бесконечно, хотя период порабощения крестьянства эксплуататорами разных родов и ословий был очень продолжителен. Россия, начиная с конца XIX в., встала на грань мощного социального взрыва, не хватало лишь маленькой искры. Известно, что еще в 1912 г. за распространение социал-демократической пропаганды и за причастность в покушении и убийство пензенского губернатора И. Ф. Кошко Курбанали Баишев, учитель русского языка, обучавший индерских крестьян на дому, по приказу ищеек царской охранки был заключен в одиночную камеру. Он подвергался страшным пыткам и доведен до паралича, и лишь после Февральской революции Баишев был освобожден. А немногим ранее, в 1904 г., возмущенные индерские крестьяне вместе с рекрутами, мобилизованными в русско-японскую войну, во главе с Лялю Хасаном напали на имение небезизвестного Мубина Алимовича Баишева, требуя от него выдачи денег и хлеба семьям рекрутов, а спустя год крестьяне начали самовольную порубку баишевского помещичьего леса. Надо сказать, что рекрутские наборы происходили один за другим, и только полная инвалидность освобождали крестьян от службы. Матери оплакивали уходящих сыновей как покойников, поскольку они уже почти никогда домой не возвращались. Население пензенского края старалось всячески уклониться от рекрутских наборов, нередко уходили в бега.
Как мы знаем, в царской России с 1798 по 1865 гг. татары-мишари, как и башкиры, находились преимущественно в военно-казачьем сословии. В Отечественной войне 1812 г. они принимали самое активное участие, сформировав 2 конных полка. 1-й полк в 1812–1814 гг. нес гарнизонную службу в г. Москве. 2-й полк прошел большой боевой путь, закончив его в Париже. Все участники взятия Парижа 19 марта 1814 г. были награждены серебряными медалями. Известно также, что Аббясов Ибрагим Сулейманович из Индерки был награжден за службу Георгиевским крестом в 1916 г. Системный кризис в экономике, мировая война, бедственное и отчаянное положение трудовых масс в итоге привели всю к Февральской буржуазной революции. Временное Правительство России также не смогло решить накопившиеся многовековые проблемы, и все это привело к Октябрьской социалистической революции, прошедшей под лозунгом «Земля крестьянам!».
Индерка в годы Советской власти
Национальное движение мусульман России накануне февральских событий 1917 г. стало результатом глубокого кризиса в государстве – как экономического, так и политического. Все затаенные неразрешенные противоречия царского режима в одночасье стали детонатором, готовым взорвать этот чуждый народу режим, построенный на системе сдержек и противовесов. В многонациональной стране, населенной массами «инородцев» и «иноверцев», национальный вопрос к этому времени приобрел весьма острый характер. В некоторых населенных пунктах возмущения крестьян вылились в разгром и грабеж помещичьих имений, а в ряде регионов – в межэтнические столкновения. Национальное меньшинство во главе со своей буржуазией стало более жестко требовать законных, конституционных свобод и равноправия. Однако национальный вопрос, несмотря на то, что являлся важным элементом системного кризиса в России, в итоге не был решен, а татарская буржуазия, временно взобравшейся на верхние ступени властной лестницы, ничего позитивного не давала широким народным массам.
Отсутствие у татар национального самосознания, его многовековое зависимое, «верноподданническое» положение в государстве и полное смирение народа к существующим порядкам – также играли ключевую роль в этом противостоянии. Татарские либеральные политики в ответ на свою лояльность к властям настаивали на выполнении лишь минимальных требований, касающихся реформирования межконфессиональных отношений и уравнения в правах в образовательной сфере. Несмотря на высокую численность военнослужащих мусульман в армии и на фронте, царское правительство вело открытую и агрессивную антимусульманскую пропаганду, направленную, прежде всего, по отношению к Турецкой империи. Но татарская интеллигенция и либеральная буржуазия, привыкшая, что их мерят, как выражался Г. Исхаки, «екатерининским аршином и расценивают их вышедшими из употребления ассигнациями», никак не осуждала эту политику властей, а напротив часто ее поддерживала. Татарский же народ, увидев свергнувшийся ненавистный режим в феврале 1917 г., приветствовал новую власть и поверил в прокламируемые идеалы свободы и равенства. Но как оказалось впоследствии, народ был обманут не только властями, но и отчасти предан собственной национальной буржуазией. Расколовшись на несколько направлений, татарская элита все еще старалась активизировать процесс объединения всех мусульман России и наладить работу Мусульманского совета (Милли Шуро), но верх управленческой лестницы взяли более радикальные политические силы и левые эсеры. Они временно пошли на союз с большевиками, которые также поддержали классовую политику в области национальных отношений.
Отстранение Временного правительства от власти в октябре 1917 г. и провозглашение среди прочих указов и резолюций «Декларацию прав народов России» было татарами принято с воодушевлением, поскольку все это отвечало их национальным требованиям, и было направлено на свободное самоопределение народа. Несмотря на то, что часть татарской буржуазии стала ожесточенно сопротивляться установившейся советской власти, но основная масса татарского населения приняла активное участие в октябрьских революционных событиях. Татары оказали активное сопротивление белогвардейцам во время разразившейся в стране Гражданской войны.
ebooksa