Грех и шоколад

– Мой приятель сказал, что ты не болтлива.

– Да. Хотя если офицер полиции станет задавать мне правильные вопросы, я отвечу.

Взгляд его стал еще более пристальным:

– Что за правильные вопросы?

– Те, от которых я не смогу уклониться, не угодив в тюрьму.

Теперь он откинулся на спинку стула. Его беспрестанные мелкие движения указывали на беспокойство, вызванное нечистой совестью.

– И как часто копы тебя расспрашивают?

– Никогда. Но это не означает, что этого не произойдет.

Он слегка прищурился, разглядывая мое «рабочее место». Потом расслабился.

Очевидно, парень решил, что полиция не поверит такой, как я, даже если допросит. Или же его адвокат легко сможет меня дискредитировать.

Что ж, и то и другое верно.

– Мне надо сбросить немного тяжести с плеч, если ты понимаешь, о чем я, – сообщил он, и в глазах его мелькнула неуверенность. – Мой приятель сказал, что ты знаешь, что это значит.

– Ты имеешь в виду троих призраков, стоящих за тобой, или речь идет о явлениях в каком-то особом месте? Потому что на выезде я не работаю.

– О Господи, – выдохнула Дейзи, поежившись.

Мужчина передо мной оцепенел. Я-то знала, что он едва сдерживается, чтобы не оглянуться.

– Это… я… – он сглотнул, и взгляд его перескочил на сидящих слева от меня детей. – Я чувствую… тяжесть… все время, – признался он, ясно испытывая неловкость. – Но это не вина, потому что… ну ты понимаешь…

– Тяжесть – это призраки, и нет, я не понимаю, как это можно не чувствовать вины, когда кого-то убил. – Я сделала паузу, заработав раздраженный прищур. Да, он определенно убил их, и определенно не испытывал угрызений совести. Нет, шутить с ним не стоит. – Но ты хочешь, чтобы они ушли, да? Поэтому ты здесь?

Искра гнева вспыхнула в его глазах:

– Не пори чушь – не нарвешься на проблемы.

– Ясно, – я кивнула на троицу, жмущуюся к его спине и глядящую на меня, как голодающий на бифштекс. – Ответ – да, я могу избавить тебя от них. За вознаграждение.