– Нет. Это всего лишь реквизит, для солидности, – я махнула рукой, ни на что конкретно не указывая. – Дейзи, пересчитай деньги.
– Как-то все это… очень странно, – пробормотала Дейзи, шурша бумажками. – Здравствуйте, сэр. Спасибо, что заглянули. Я просто… Ага. – Новое шуршание возвестило о том, что она сунула пачку в карман.
Скрипнул складной стул, и наступившая тишина наполнилась плеском волн, бьющихся об опоры пирса.
– Еще что-нибудь? – нетерпеливо спросил мужчина.
– Нет, – ответила я, не пошевелившись. – Я просто давала твоим приятелям шанс на последний выстрел.
– Кажется, ей не нужны постоянные клиенты, – прошептала Дейзи.
– Не нужны, – подтвердила я. Вообще-то сейчас я собиралась с силами, готовясь к худшей части всех этих представлений. Быстрый взгляд на спутников моего клиента сказал, что они в полной боеготовности и жаждут, чтобы их выслушали. – Ладно, валяйте. Я вся внимание. – Я включила таймер на телефоне. – У каждого из вас есть по пять минут.
– У кого… у меня? – не понял клиент. А важный чувак за его спиной уже открыл рот.
– Конечно, нет. Когда ты говоришь, рядом с тобой куча людей, у которых нет иного выбора, кроме как слушать тебя. А у этих, кто стоит за тобой, есть только я. Ну или другие такие же бедолаги. Я собираюсь отправить их за Черту, хотят они того или нет. И самое меньшее, что я могу сделать, это выслушать их, прежде чем они уйдут.
Мужик нервно облизнулся. О да, он тот еще фрукт. У него наверняка масса секретов, не предназначенных для моих ушей.
Что ж, надеюсь, я не услышу слишком много.
Обнулив таймер, я кивнула важному чуваку:
– Давай.
– Я около трех месяцев возглавлял расследование департамента в отношении мистера Романо, подозреваемого в незаконном обороте наркотиков, – начал чувак, подтверждая мое недавнее предположение. – Мы получили наводку относительно партии…
Усилием воли я приглушила его голос, и теперь он просто обтекал меня. Слова сливались друг с другом, становясь не более чем колебаниями звука. Не хотела я знать кровавые подробности того, как этого парня вышвырнули из мира живых, потому что были они, вероятно, кошмарными. У меня хорошее воображение, страшные картинки возникают перед моим мысленным взором и без посторонней помощи.
– Ты меня слышишь? – спросил важный чувак, и ясно было, что даже после смерти он считает себя большой шишкой.
– Угу, – в принципе я сказала правду. Он же не спросил,
– Роджер Маклафлин. Он работает в Нью-Йорке, участок Центрального парка. Скажи ему, что Джим Миллер велел тебе передать ему: восемь-семь-семь, терминал три. Он поймет. Запомнишь?
Ни один мускул моего тела не дрогнул, и лицо не утратило расслабленного выражения. Если бы мистер Бандюган узнал, какую информацию я только что получила, что бы она ни значила, у нас со стариной Джимом вполне бы могло появиться кое-что общее.
– Запомнишь? – повторил Джим.