Грех и шоколад

22
18
20
22
24
26
28
30

Плечи его опять напряглись, и неудивительно. Ведь его личные полтергейсты практически сидели на них. Коврики, которые я дала детям, помогли бы ему увеличить дистанцию, но если кто и заслужил преследование, так это, несомненно, этот парень.

– Сколько? – коротко спросил он.

У него есть деньги, он совершал преступления, и не раз, и он, несомненно, в отчаянии.

Но он также может сломать мне челюсть, если я разозлю его. Он ведь сказал только что, что от угрызений совести не страдает.

– Триста, по сотне за каждое изгнание.

Я уставилась на него: с каменным лицом, не моргая.

Глаза его сузились:

– Двести.

– Слушай, мужик, это не за мной волочится хвост из-за моей неосмотрительности. Заплати цену или живи с этим, поскольку, полагаю, кто-то другой уже пытался разорвать связь, и ничего у него не получилось, верно? Иначе как бы ты узнал, что происходит? Посмотри-ка на них. Хорошо держатся, крепко. Это должно высасывать из тебя энергию.

Парень, стиснув зубы, сдвинулся в сторону, и складной стул под ним жалобно застонал.

О да, он пытался получить помощь. Но полтергейсты ее не приняли. У них было что рассказать, и они не собирались уходить, пока кто-нибудь их не выслушает.

Я вздохнула. Угадайте, кому придется быть главными ушами этой операции?

– Триста, и тебе повезло, что я немного боюсь того, что ты можешь сделать, если я попрошу больше.

Я скрестила на груди руки.

Он опять подался вперед, и его личный ад качнулся вместе с ним. Я почти чувствовала тяжесть их ужаса. Их воспоминаний. Их глубочайшего гнева на то, что правосудие не восторжествовало.

Мне хотелось сделать для них что-то большее, чем просто отослать их. Когда-нибудь этот парень наверняка сядет в тюрьму за то, что он сотворил. Так или иначе, но такие парни в конце концов попадаются. Посещение Алькатраса может многое рассказать об этом. Но призраков «когда-нибудь» не устраивало.

– Ладно. Триста.

Но он не потянулся к карману.

А я и не подумала начинать.

Он снова прищурился. Очевидно, это его обычная реакция.