Кто не боится молний

22
18
20
22
24
26
28
30

За изгибом траншея стала шире. Прямо перед нами в проходе сидят люди. А в ячейке, в двух шагах от живых, лежит закоченевший труп с искривленным ртом, в расстегнутой опаленной шинели. Четверо живых сидят под стенкой с дымящимися котелками на коленях и весело разговаривают, старательно вылавливая из щей капусту и кусочки мяса.

Первым увидал нас пожилой мужчина с усами, закрученными вниз. Сделав движение к моему спутнику говорит:

— Дывиться, связной прийшов. Доставай котелок та налывай щей из термоса.

Перед моими глазами поворачивается красная шея, и я вижу спокойное бритое лицо, рассеченное шрамом от глаза к уху.

— Товарищ лейтенант, — говорит ему мой спутник, — ваше приказание выполнено. Донесение доставил на КП. И привел пополнение.

Он кивает на меня. Значит, я — «пополнение».

Но лейтенант даже не смотрит в мою сторону, отворачивается к котелку, и опять я вижу его красную шею.

— Садитесь, — говорит он нам. — Ешьте, пока горячее.

Мне не хочется есть. Мертвый человек не дает мне покоя. Я поворачиваюсь к нему спиной и сажусь на землю. Мой спутник снимает шапку, спрашивает:

— Степана убили?

— Убили, сволочи, — отвечает командир. — Похоронить бы надо, да «кукушка» носа высунуть не дает.

Три дня мы с лейтенантом охотились за этой «кукушкой». Я настолько устал, что ничего не хотел и ничего не боялся. Лейтенант все время молчал да курил, когда мы зарывались в снег, и посмеивался надо мной.

Он хотел, чтоб я стал обстрелянным, поэтому взял меня в напарники.

— Что это у тебя болтается? — спросил он у меня однажды про аппарат, когда мы сидели в снегу и ждали темноты.

— Фотоаппарат. Я хорошо умею снимать, — сказал я. Лейтенант потрогал рукой кожаный футляр «лейки».

— Зря таскаешь такую вещь. Пропадет, если убьют. Лучше бы дома брательнику на память оставил.

Эти слова меня почему-то не испугали. Теперь я привык ко всему. Конечно, он прав. Убьют меня здесь, это совершенно ясно.

Ночью мы пробрались в небольшой лесок. Я не отставал от лейтенанта. Вскоре он поднял руку. Мы замерли под широкой, раскидистой елью.

Лейтенант лег на спину, долго смотрел вверх, держа наготове карабин. Я почти не дышал.

Вдруг лейтенант выстрелил и засмеялся. В ту же минуту послышался треск ветвей и рядом со мной упало тяжелое тело врага.