Моя Шамбала

Две бутылки дешевого яблочного вина, принесенные Монголом в карманах широких клёшей, лежали среди нашей нехитрой снеди, поблескивая на солнце зеленью стекла.

Я улыбнулся про себя, вспомнив, как изза того, чьи клёши шире, чуть не подрались Монгол с Мотей старшим.

Новые штаны появились у Моти и у Монгола одновременно к Первому Мая. То есть новые штаны были не совсем новыми, потому что это были переделанные под рост брюки Мотиного отца и брюки, которые Монголова мать, Анна Петровна, достала из оставшихся вещей Мишкиного отца. Переделывала штаны тетя Мотя, мать обоих Мотей, Витьки и Вовки, и ребята упросили тетю Мотю сделать штаны пошире, для чего той пришлось вставлять клинья из отрезанных кусков. Клинья были одинаковыми, но штаны разные. Мишкин отец, видно, был выше Мотиного отца, также как Мишка выше самого Моти.

На Первое Мая мальчишки, как всегда, всей ватагой шли в горсад, где устраивались праздничные гуляния, где продавали пирожки с ливером, ситро и ириски по три рубля за штуку, а также крутились карусели, работали качели и играла музыка.

И вот прекрасным солнечным днем, когда бледнозеленые листочки легкой вуалью окутывали деревья и радовали глаз, когда птицы пели гимн пробудившейся жизни, два здоровых подростка, забыв обо всем на свете, на самом проходе тротуара на Московской улице мерили клеши, а мы, пять пацанов с любопытством смотрели и ждали, чем закончится спор.

Клеши Монгола были все же чуть шире, но Мотя не сдавался и тянул штанину изо всех сил, чтобы уравняться с Монголом. И тот и другой время от времени обращались к нам, чтобы мы подтвердили правоту каждого. Но мы, не желая обидеть ни того, ни другого, держали нейтралитет.

— Ты что, дурак, чтоли? Смотри, насколько у меня шире? — кричал Монгол.

— Монгол, — брызгал слюной Мотя, — тебе очки носить нужно. Смотри!

И Мотя тянул свою штанину.

— Пацаны, скажи, — обращался к нам Мотя.

— Скажи, пацаны, — поднимал на нас глаза Монгол.

— Вроде одинаковые, — пожимали мы плечами.

— Да где ж одинаковые? — кипятился Монгол и уже ненавидящим взглядом впивался в Монгола. У того тоже покошачьи суживались зрачки. И уже стали забываться штаны. И уже встали с четверенек Монгол с Мотей. И не миновать бы драки. Но тут вмешался благоразумный Самуил:

— Пацаны, Миш, Вить! Вы же ж меня слушайте! У вас клеши одинаковые.

— Как же одинаковые, если у меня, все видели, больше? — не сдавался Монгол.

— Правильно, немного, совсем чутьчуть больше.

— Ты же сказал, что одинаковые, — возмутился Мотя.

— Правильно, одинаковые. Ты же меньше Мишки, и нога у тебя меньше. А у него нога больше, и тот сантиметр, на который его штанина больше, делает ваши клеши одинаковыми.

Монгол с Мотей молча думали, недоверчиво посматривая на Самуила, но Самуил заговорил снова, лишая их сомнения.

— Представляете, если у Мишки на ноге будет сидеть твоя брючина? Тогда получится вообще не клеш.