— Как нет! да меня все так зовут. А то есть еще имя, да тем меня никто не зовет, только матушка.
— Ну, как?
— Осип.
— Так и надо. А отца как звали?
— Сидором.
Полинька кинулась к столу и написала расписку.
— Ну, вот тебе, Осинька! — нежно сказала она. — Только спаси, спаси меня!
Волчок, раскачавшись на дереве, вырвал у ней записку и с хохотом проворно спустился вниз.
Полинька вскрикнула. Совершенное отчаяние овладело ею; надежда, так неожиданно вспыхнувшая, так же скоро исчезла.
Полинька долго досадовала на свою легковерность, забыв даже закрыть форточку. Ветер утих, но воздух был сыр и холоден; петухи лениво перекликались. Вдруг послышалось:
— Тссс!
Полинька радостно кинулась к форточке. Волчок уже сидел на дереве. Он вертел на пальце ключ и поддразнивал им Полиньку.
— Брось его сюда, брось! — сказала она умоляющим голосом.
— Ишь, какая прыткая!
— Где ты его достал? неужели у него?
— Как же, держи карман! нет, я не дурак: ключ мой собственный… я, как вырасту… я его тогда!
— Ты хочешь его обокрасть? — спросила Полинька.
— А ты хочешь ему пожаловаться? — грозно сказал Волчок.
— О, нет, нет!
— Смотри у меня!