— Что с ним? — дрожащим голосом спросила Лиза.
— Не знаю!
Лиза подняла голову и насмешливо посмотрела на старушку.
— Лиза, что ты смотришь? право, он нездоров! мне его мать сказывала. Не правда ли, они оба хорошие люди?
— Может быть.
— Бедные только, но ведь что в богатстве, моя Лизанька! вот ведь у тебя был жених и богатый…
— А! опять о замужестве! — зажимая, себе уши, с сердцем перебила Лиза.
— Ну, право, ты мне надоела сегодня! Там плачут, а ей придешь сказать, она себе уши затыкает! — махнув рукой, сказала старушка и сердито пошла к двери.
Лиза заслонила ей дорогу и раздирающим голосом спросила:
— Разве я виновата теперь?
— Бог вас знает, только у тебя странный характер: ты то как бесенок увиваешься, а то вдруг и знать не хочешь, хоть умри перед твоими глазами. Лиза, нехорошо, у тебя дурное сердце!
— Ну, извольте, я сойду сегодня вниз, как он придет, — сказала Лиза.
— А по мне, все равно, я теперь не буду вмешиваться! Жаль мне только его старуху, плачет навзрыд, сына загубили у ней.
И старушка со слезами вышла из комнаты.
Лиза, пожав плечами, подошла к комоду, долго смотрела на розы, стоявшие в банке. Потом она вдруг как бы очнулась, пригладила волосы и, припевая, сбежала вниз, мимоходом поцеловала встретившуюся бабушку, открыла окно, высунулась из него и, продолжая мурлыкать, искоса глядела на окно Граблина, который не замедлил появиться; Лиза кокетливо кивнула головой и закричала:
— Вы здоровы?
— Здоров! — едва слышным голосом отвечал Граблин.
— Так приходите в сад качаться на качелях!
И Лиза кинулась от окна и, смеясь, побежала в сад.
Перебежав улицу, Граблин так задохся, как будто он пробежал бегом десять верст. Лиза одна уже высоко качалась на качелях. Граблин не знал, что сказать; он бессмысленно улыбался, вертел головой, чтоб уловить лукавую улыбку Лизы, выглядывавшей на него из-за своей руки, которою она держалась за веревку качелей.