— Он не говорил вам об Лизе? — быстро перебила хозяйка свою гостью.
— Нет, да это ведь видно: как упомянешь, хоть даже невзначай, о ней, весь, как пожар, вспыхнет, потом, как полотно, побелеет… Ночи не спит напролет, а работа-то, работа… да правду сказать, дня три он ничего даже не делает, все думает, сердечный.
Хозяйка оглядела комнату и, понизив голос, сказала:
— Моя Лиза тоже скучает!
— Неужто? — радостно вскрикнула гостья.
— Тише, мне показалось, как будто дверь скрипнула.
И обе старушки насторожили уши.
— Нет, это так! — заметила Лизина бабушка. — Вот что я вам скажу: если бы моя Лиза, чего я от всего моего сердца желаю, захотела вытти за вашего Степана Петровича, я с руками бы ее отдала.
— Уж как бы я-то ее любила! да и он ведь такой тихий, скромный, хороший человек, уж надо правду сказать: даром, что мне сын, а он хоть кому муж, одно только — денег нет у него!
— И матушка! что за деньги! я все отдам, лишь бы Лиза моя была счастлива! — решительно сказала Лизина бабушка. — Да и она, признаться сказать, не падка на деньги: за нее чиновный и денежный человек сватался, да она слышать не хотела, а я было сдуру и ну ее уговаривать… ей уж и пора замуж, скучает очень иногда, вот я и говорю: Лиза, дай мне умереть спокойно; на кого я тебя оставлю, не пристроивши? Ну, так ее просила, что она дала слово выйти, — только говорит мне: «Смотрите, бабушка, я уж не стану притворяться, пусть его видит, какую он жену себе хочет взять». Что ж бы вы думали? Сам отказался, — а уж как прежде просил отдать за него Лизу! А потом говорит: «Вы своим баловством загубили свою внучку! ей не найти жениха!» А вот же и ошибся, — с гордостью прибавила старушка.
— И как можно! да я на нее иной раз не налюбуюсь, как она прыгает да болтает, словно птичка! А замуж выйдет, еще побелеет, право! еще красивее станет.
Дверь с шумом раскрылась, — вошла Лиза, бледная, с дрожащими губами. Остановясь посреди комнаты, огненными, полными гнева глазами смотрела она на старушек, которые так сконфузились, что уткнули носы в чашки и молчали.
Лиза села у окна; она поминутно меняла положения; волнение в ней было страшное, но она старалась подавлять его.
— Кофий прекрасный! — сказала старая гостья, желая начать разговор.
— Да… остыл… — пробормотала хозяйка.
— Нет-с… ничего…
Лиза насмешливо улыбнулась и, повесив голову, о чем-то задумалась.
— А ваш Степан Петрович… что он давно не был у нас? — спросила Лизина бабушка.
При этом слове Лиза вздрогнула и быстро повернула голову к окну. Граблин стоял у своего окна и не сводил с нее глаз. Лиза вскочила и убежала из комнаты.
— Лиза, Лиза! — кричала ей вслед бабушка.