Старфол

Огневой бой продолжается, в некоторые моменты переходя в свирепую рукопашную схватку с крокодилопауками. Катя, стоя в центре круга, обводит ладонями зал и все ещё никак не может точно вычислить место нахождения, такого нужного им сейчас, ключа. В это время с мёртвой люстры падает комок щупалец размером с холодильник, он летит прямиком на Катю. Комок осьминога замечает подрывник Седой, он с такой силой толкает Катю, что она падает. Этот грубый толчок спасает её от объятий спрута. Сам подрывник не успевает отскочить. Седой смело встречает переплетение многочисленных змеевидных конечностей, успевая посылать в центр этого клубка одну единственную разящую очередь. Спрут, оплетает его со всех сторон, сдавливает грудь, ломает руки и ноги и, отталкиваясь пружинистым телом от пола, подтягиваясь на цепляющихся за рожки люстры щупальцах, пытается затащить себя наверх вместе со своей добычей.

Часть бойцов направляет оружие на висящие конечности спрута и, точно ведя огонь, отстреливает щупальца одно за другим до тех пор, пока обрубок адского осьминога, кровоточащий фиолетовыми чернилами, не падает назад вместе с потерявшим сознание Седым. Оказывать помощь некогда, его только освобождают из цепких объятий чудища и добивают извивающуюся в агонии тварь парой точных выстрелов.

Из дальнего, прячущегося за кучей обломков пункта раздачи пищи, поднимая облако бетонной пыли, на кожистых коричневых крыльях вылетает совершенно нагая грудастая девка. Её лицо полностью скрыто мокрыми, спутанными волосами, её живот горизонтально распорот и напоминает похотливую улыбку прожженной шлюхи. В несколько сильных взмахов она, ловко уворачиваясь от автоматных очередей и струй огнемёта, подлетает к солдату прикрытия и заключает его в свои ледяные объятия. Сразу же девка отскакивает назад и таким же причудливым манером улетает, и летит теперь она задом наперёд, унося отбивающегося бойца в свой угол. При этом шлюха пытается засунуть отчаянно сопротивляющегося парня в свой освежёванный живот. Парню конец, это ясно, и вслед ему летят несколько гранат из подствольных гранатомётов. В углу что-то рушится, и туча пыли саваном закрывает от бойцов смерть их товарища и последней его злобной любовницы.

Катерина пронзительно кричит и вытягивает указующий палец в направлении одного из скоплений кучи костей.

– Там! Там Ключ! Принесете его! – наконец-то она находит ключ, а значит, скоро наступит конец окружающему отряд кошмару.

Вся группа движется в указанном Катей направлении. Марк и Анатолий Ныркин дружно растаскивают обгрызенные скелеты в стороны. В самом низу, под грудой переломанных костей, они, наконец, находят скелет без малейших следов плоти на нём. Он одет в дырявый комбинезон. Перекинутая через шею цепочка удерживает ключ на обнажившихся костях грудины. Ныркин, немного поколебавшись, протягивает к нему руку. И как только он срывает с цепочки ключ, в разные стороны из-под комбинезона расползаются пиявки величиной с мясные сардельки. Получив ключ, командир даёт приказ на отход. Отстреливаясь, и унося с собой раненого Седого, и поддерживая под руки хромающего Божкова, группа быстро выходит из столовой. Минирует выход из неё и, с позволяющей в данных обстоятельствах скоростью, идёт-бежит по коридору к последнему лифту.

Прямо перед ними, буквально из ниоткуда, появляется чёрный человек, похожий на объёмный скользящий вдоль стен силуэт. Он поворачивает в их сторону голову, его глаза вспыхивают красными углями в окружающей полутьме. Постояв мгновение, он пересекает коридор и входит прямо в стену. Открывшие по нему огонь бойцы попадают только по стенным панелям, выбивая из них фонтанчики облицовочной крошки. Удивляться некогда, надо помочь своим раненным товарищам. Вынужденно прекратив движение, перевязывают Божкова.

Осмотревшись по сторонам, бойцы продолжают идти. Позади них слышны разрывы сработавших минных ловушек. Слышен приближающийся звук, завывающий погони. Последние пятьдесят метров до лифта, отряд идёт по полу, состоящему из железных, мелкоячеистых решёток. Одному солдату чудиться движение за решеткой. Он отстаёт ото всех на несколько шагов и, как заколдованный, наклоняется в попытке рассмотреть, что там мельтешит. Ему навстречу, разрывая железные сочленения, вылетает клыкастая голова, обтянутая блестящей кожей, и хватает его за бок. Он дергается, в отчаянии пытается за что-нибудь зацепиться, но его безжалостно затаскивает сквозь, не по размерам маленькую для его тела, дыру. Солдата тащат во влажный, гнетущей гниющей теплотой мрак. Его пах натыкается на острые, рваные края дыры и со звуком рвущегося целлофана торс начинает протискиваться всё дальше в дыру. Море крови, парень быстро теряет сознание. Боец, попавший в эти тески, колышется, как простыня в воде и рывками уходит в подпол, напоследок заливая близлежащих к нему людей волной тёмной, венозной крови.

В промежутки между прутьями решетки стреляют бойцы. Они видят, как нечто большое, в мутной глубине грязной воды, всё более ускоряясь, передвигается с их мёртвым товарищем в зубах, в направлении бокового ответвления. Подтверждением их точных попаданий служит глухой рёв, сверлящий им слух своей яростью и неудовлетворённостью лёгкой победой.

Бойцы ставят дополнительные растяжки поперёк коридора и заворачивают за последний угол. Там их ждёт единственный и последний лифт, идущий на искомый ими подземный уровень. Больше никаких лестниц. Это единственный путь вниз.

Один из бойцов подошёл к дверям лифта с намереньем их открыть. Тут же окраска дверей изменилась, в глазах бойцов створки двери стали расплываться: что-то большое, и напоминающее кусок прозрачного желе, перевернулось и на подошедшего бойца с дверей лифта спрыгнул насекомообразный урод. Он со скоростью спиц, в крутящемся велосипедном колесе, менял окраску и отлично маскировался под любой окружающей его ландшафт. Одним движением своих мощных зубов, похожих на бритвы, распоров горло солдату, отбросив его в сторону, попёр дальше, быстро переставляя свои многосуставные лапки. Строгов и Ныркин, встав плечо к плечу, достали свои ионизационные пистолеты и присоединили их разрушительное действие к клокочущему пламени автоматов остальных бойцов. Монстра удалось остановить, его оплывающие, под воздействием ионного излучения, внутренности дымящей кучей шмякнулись на решётку.

Внутренности ещё не успели проскользнуть сквозь отверстия решётки, как из стены снова появился чёрный человек, о котором в пылу схватки все успели забыть, и бесшумно, словно паря в воздухе на невидимых крыльях, двинулся на лейтенанта Марка Воеводина. Подобравшись к нему вплотную, он, как могло показаться со стороны, неожиданно поцеловал его в висок. Марк попытался отклониться и это ему, в какой-то степени, удалось, его голова качнулась в сторону, а вот кожа натянулась собранным пучком в губах чёрного человека. Монстр, держа Марка на вытянутых руках, отрывал его от пола, и стал, также бесшумно паря, уходить в сторону стены. Он засасывал лицо лейтенанта и его голову в себя. Ребята стрелять не могли: их выстрелы задели бы Марка. Поэтому исход вышел предсказуемо летальным. От головы Марка ничего не осталось, лишь обсосок шеи в форме перевёрнутого кулька. Сделав своё дело, чёрный человек, на прощанье, полыхнув огнём своих глаз, исчез в стене. Тело Марка, лишившись опоры, сползло на решётки пола.

Теперь, не видя больше значимых угроз рядом и перед лифтом, двери, ведущие в его шахту, удалось отжать. Сначала они поддавались с трудом, но затем, преодолев невидимый барьер, плавно разъехались в стороны. После их открытия обнаружили причину заминки: ей оказался обрубок тела солдата без конечностей и головы. Теперь он висел на широкой полоске кожи спины, зажатой между механизмом раздвижения дверей. Гнетущее чувство безысходности существования усилилось. Вот он, этот кусок, был когда-то человеком со своими мечтами и обидами, а теперь никто не узнает кто он, и похоронен он по-человечески никогда не будет.

На всех бойцов отряда «Ночная Змея» дохнуло холодом открытой, зовущей всех их, могилы и впервые с начала похода в сердца закрались сомнения в успехе и окончательной победе. Лоскут кожи пришлось перерезать, и обрубок полетел в тёмную глубину шахты. Звук его падения стал поминальным стуком по нему и его коллегам, заблудившимся во мраке чужого им мира постоянного голода и боли.

И так плохо освещавший коридор аварийный свет потух. Люди погрузились в плотную, жадную до их жизней темноту. Закидав ближайшее пространство коридора и шахту лифта горящими флэш-веерами, они приготовились к спуску. Сделав крепления и опустив в шахту синтетические верёвки. Оставалось каждому бойцу присоединить свой спусковой механизм и можно нырять туда, где, как сейчас стало всем казаться, их ждёт давнишняя знакомая, костлявая старуха с косой. Но прежде надо было обезопасить свой тыл и принять решение по поводу раненого. Всё это время Седого тащил на себе самый сильный человек отряда – Иван Грачёв, при этом он умудрялся активно вести бой. Поэтому на он, к моменту начала спуска на нижний уровень, заметно вымотался, хотя сил у него ещё оставалось предостаточно. Дальше тащить с собой раненого, который так и не пришёл в себя, в шахту лифта, было неправильно. Да и за отсветами горящих факелов, из тьмы уже слышались отнюдь ни жизни утверждающие звуки. Наступила пора уносить отсюда ноги и как можно быстрее и ловчее. Поэтому, прекращая дёргать дальше тигра за усы, Строгов сказал:

– Кому-то приодеться остаться здесь, прикрывать нас и защищать раненного бойца. Приказывать вам я сейчас просто не имею права и не хочу. Жду добровольцев.

Сразу несколько человек подняли руки вверх. Среди них оказались и братья Грачёвы. В этот момент раздались взрывы последнего минного заграждения, выставленного отрядом. Все невольно напряглись. Строгов посмотрел в направлении хлопающих железом барабанов взрывов и торопливо произнёс:

– Ты, Иван, останешься. Заряды для твоего гранатомета у тебя, как я вижу, ещё есть. Владислав, одолжи брату свой пулемёт, уверен, он тебе его вернёт. – Брат с готовностью передал пулемёт и отстегнул дополнительные обоймы к нему. – Так, и возьми мою винтовку Клык, в ней ещё пять выстрелов осталось. Коридор здесь узкий, и ты сможешь их легко ещё часа полтора сдерживать. За это время мы успеем вернуться за вами.

В дальнем конце коридора стало заметно движение колыхающихся теней, быстро приближающихся к границе мигающего освещения. Бойцы начали спускаться в колодец лифта по одному, с интервалом не более трёх секунд. Как только последний боец зацепился за канат, а этим бойцом стал Алексей Строгов, он разблокировал двери лифта, и они сомкнулись, оставляя Ивана один на один с набегающей волной ужаса. В стремительно сужающееся пространство между створками дверей Строгов успел сказать:

– До скорого свидания, Ваня. Береги себя.