Шведское огниво

– Ты напрасно не стал слушать рассказ почтенного брата Адельхарта, – подал голос, внимательно слушавший их Бахрам, – Он ведь не зря хотел рассказать всю эту историю. Причудливы пути истины, никогда не знаешь где найдёшь, где потеряешь на её тропах. Если свиная нога, исчезнувший постоялец и это злосчастное письмо бродили по одним и тем же дорогам, вполне может случиться, что, пойдя по следу одного, раскроешь загадку другого. Знаешь, как была построена знаменитая Марагская обсерватория?

– Та самая, в которой в молодости вы с эн-Номаном искали приключений на свою задницу?

– Путь к знанию не всегда усыпан цветами и лаврами, – кротко отозвался сказочник, – Кто хочет уловить запах розы, должен быть готов уколоться шипами. Обсерватория в Мараге – одна из величайших в мире. На её сооружение были потрачены невиданные средства. Потрачены монгольским ханом, который и читать, наверное, не умел. Знаешь почему? Хулагу, ценил учёных людей и дарил своим вниманием знаменитого мудреца Насреддина ат-Туси. Этот великий муж был исмаилитом, поверенным в тайны зловещей крепости Аламут. Будучи умным человеком, он вовремя переметнулся от них к пришедшим в те края монголам. Именно благодаря ему была спасена знаменитая библиотека исмаилитов, получили хлеб, кров и защиту многие учёные. Однако, когда он обратился к хану с предложением возвести огромную обсерваторию для наблюдения за звёздами, Хулагу, увидев смету расходов, запустил руку раздумья в бороду недоумения. Столько денег просто для того, чтобы смотреть на небо? Дело было в военном лагере, который стоял у подножия горы. Тогда ат-Туси предложил хану послать ночью человека, который сбросит с кручи огромный медный котёл. Когда на всю округу во тьме раздался страшный грохот, в лагере началась тревога. Воины выскочили из палаток, все вооружились, выслали разведчиков. «Видишь какой переполох?» – спросил хана ат-Туси, – «Только одни мы спокойны. Почему? Потому что мы знаем причину этого шума, а они не знают. Когда случается солнечное затмение или какое другое небесное явление, происходит то же самое. Вот для этого и нужно изучать звёзды. Когда будешь знать, что происходит – не будешь застигнут врасплох». После этого Хулагу дал денег на обсерваторию и опекал её до конца своих дней.

Бахрам помолчал и продолжил:

– Мы не знаем причин происходящего. Поэтому оно страшит нас своей непредсказуемостью. Возможно, когда мы узнаем их, то окажется, что это был всего лишь грохот пустого медного котла. В противном случае знание поможет нам вооружиться для встречи с опасностью.

– Ты мудрый человек, старик, – почтительно молвил Адельхарт после недолгого молчания, – С твоей головой тебе бы быть визирем, а не сказочником.

– Ты путаешь мудрость с умом. По настоящему мудрый всегда выберет удел сказочника.

Бахрам засмеялся и добавил:

– Удивительно, но сегодня я уже второй раз произношу эти слова.

– Пусть расскажет! – не утерпел Илгизар.

– Со своей стороны добавлю, что, если история окажется интересной, то рассказчика ожидает хорошее вознаграждение, – прибавил Касриэль.

Злат обвёл взглядом присутствующих и рассмеялся:

– Делать нечего. Коль замешался в драку, хочешь – не хочешь, бей! На чём ты остановился? Как приехал человек со свиной ногой в мешке?

– Ты слишком много внимания уделяешь этому копчёному окороку. А что бы он значил, если бы у этого человека не было письма из Авиньона. Из канцелярии самого папы? Вот только теперь я начну издалека, – Адельхарт улыбнулся сказочнику, – Мне очень понравилась твоя история про обсерваторию и медный котёл.

– Пустой медный котёл, – наставительно поправил Бахрам, – Пустой. У чернокожих зинджей, которые живут у самого подножия гор Каф, есть поговорка: «Громче всего гремит самый пустой барабан».

– В здешних краях говорят «Две бараньи головы в одном котле не сварить». Хорошая пословица. В вечерних странах с давних пор идёт борьба пап и императоров. Борьба за власть над христианским миром. Война есть война. Кто не с нами – тот против нас. Остаться в стороне не удаётся никому. А у войны есть ещё один закон: враг моего врага – мой друг. Так и пошло. Стоит каким двум князькам, где-нибудь в захолустье поссорится, как сразу один оказывается за папу, другой за императора. Тут начинает действовать ещё один закон: друг моего друга – мой друг. Если смотреть на это с берега нашей реки, оно вроде слишком далеко. Хотя и здесь грызутся, не на жизнь, а на смерть, генуэзцы с венецианцами. А где грызня, там друзья друзей, враги врагов. А ещё враги друзей, друзья врагов.

Адельхарт хитро подмигнул наибу:

– Вот тебе и первая ниточка. С кем дружбу водит этот самый Могул-Буга?

– С венецианцами, вроде. Говорят Тайдула хана на договор с ними уговорила. Так пойдем по этой ниточке?

– До узелка дойдём и запутаемся. Давай другие ниточки поищем. Та, которая от свиной ноги тянется. ведь самая крепкая. Не зря я с неё начинал. Помнишь как дело было? Я расскажу, как оно с моей колокольни выглядело. Хоть меня и не посвящают во все тайны, а мимо меня никак. Голубиная почта в миссии под моей рукой. Хоть я и не ведаю, обычно, что за послания птички приносят-уносят, и не всегда можно тайно нос сунуть в чужие секреты – послания часто шифруют, но догадаться кое о чём можно. Тем более что часто и самому дают тайные поручения такие, что уши заказчика за лигу торчат. Так было и на тот раз. Потому как это самое письмо из Авиньона адресовалось лично мне. С печатью самого святейшего папы Иоанна и предписанием немедленно сжечь его по прочтении. Хотя было оно самого безобидного содержания. Просто оказывать его подателю всякую потребную помощь. Только он, к моему удивлению, сам в Сарае оказался, как рыба в воде. Поселился в ясском квартале, похоже у него там уже были знакомые. Потом верные люди мне сказали, что у него знакомцы среди черкесов завелись. Что он хотел мне было неведомо. Про свиную ногу ведь я тогда ещё не знал. Только я сразу заподозрил неладное.