— Не надо, я сама уйду, — бросила она, шмыгнув носом. А затем поднялась с колен и направилась прямо в мою сторону.
В этот момент я наконец поняла, что именно она сжимает в руках. Это был красный дракон, с которым она так любовно играла совсем недавно. Только теперь он был нещадно порван. В клочья.
Прежде, чем я остановила свой длинный язык, с губ сорвался вопрос:
— Что сделалось с твоей куклой?
Анаис опустила глаза к дракону, остановилась… и разрыдалась еще громче.
Прошла, кажется, целая вечность, прежде чем девчонка немного успокоилась и, размазывая слезы по лицу, надув губы, бросила:
— Не знаю.
— Ну так, может, стоит попросить новую куклу? Наверняка по одному твоему слову рии принесут столько плюшевых драконов, что в них утонуть можно будет, — немного лениво предположила я. — Ты же маленькая принцесса, так?
Девочка насупилась ещё сильнее.
— Мне не нужны другие, — выдохнула она раздражённо. — Эминея мне также сказала. Она глупая и ты глупая.
Анаис сжала цветные лоскутки пальцами и отвернулась. Мне тоже захотелось отвернуться и забыть о девчонке как о страшном сне про детей-чудовищ. Я как нянька вообще не очень, а уж для трудных детей — тем более. Но все же в последний момент вздохнула и решила ещё чуточку потерпеть. Все же ребенок не виноват, что его так ужасно воспитывали, правда? Это Сициану за такое ремня бы дать, но от этой мысли у меня только ноги от страха начинали подгибаться.
— Любимая кукла, значит, да? — почти сквозь зубы процедила я.
Анаис кивнула. Ее губы грустно дрогнули.
— Это же папа… как вы все не понимаете? — вдруг снова завыла она. — Он не может порваться! И нельзя его ничем заменить!
Крупные слезы покатились из красивых глаз. Анаис упала на колени и закрыла лицо остатками куклы.
В этот момент в груди у меня все же что-то дрогнуло.
— Ты рассказала кому-нибудь о случившемся? — спросила я тихо и осторожно подошла поближе к девочке.
Анаис покачала головой. А я шагнула еще на пару шагов и опустилась на мягкий ковер возле нее. Принцесса подняла на меня подозрительный и недовольный взгляд, но прогонять не стала.
— Ты знаешь, кто так подшутил над твоим… папой?
Едва я задала этот вопрос, вобщем-то случайно, как в голове поселилось подозрение, что акт вандализма и впрямь может быть нарочным. Кто-то не просто случайно порвал куклу-дракона, кто-то мог целенаправленно изуродовать именно эту вещь. Эту, а не какую-либо другую.