813

– От чего умер великий герцог? – спросил Люпен у старого Стейнвега.

– От плеврита, всего за несколько дней. Он едва смог прийти в сознание, и самым ужасным было то, какие неслыханные усилия он предпринимал между двумя приступами бреда, чтобы собраться с мыслями и произнести какие-то слова. Время от времени он звал свою жену, в отчаянии смотрел на нее и безуспешно шевелил губами.

– Короче, он заговорил? – внезапно спросил Люпен, которого начинала беспокоить «работа» вокруг замка.

– Нет, не заговорил. Однако в минуту просветления ему удалось что-то написать на листке бумаги, которую подала ему жена.

– И что? Эта запись…

– В основном неразборчива…

– В основном… но что-то же все-таки ясно? – с жадностью спросил Люпен.

– Вначале три цифры, прекрасно различимые: одна восьмерка, одна единица и одна тройка…

– 813… да, я знаю… А дальше?

– Дальше буквы… несколько букв, среди которых со всей определенностью можно восстановить лишь группу из трех и сразу после – группу из двух букв.

– «Апоон», не так ли?

– Ах, вам известно…

Замок дрогнул, почти все винтики из него были извлечены. Испугавшись, что их сейчас прервут, Люпен спросил:

– Таким образом, неполное слово «Апоон» и цифра 813 – и есть те формулы, которые великий герцог завещал жене и сыну, чтобы позволить им отыскать секретные бумаги?

– Да.

Люпен обеими руками вцепился в замок, чтобы удержать его от падения.

– Господин директор, вы разбудите старшего охранника. Это не слишком любезно, еще минуту, можно? Стейнвег, что сталось с женой великого герцога?

– Она умерла вскоре после мужа, можно сказать, от горя.

– И ребенка забрала семья?

– Какая семья? У великого герцога не было ни братьев, ни сестер. К тому же брак был морганатический, тайный. Нет, ребенка взял старый слуга Германа и вырастил его под именем Пьер Ледюк. Это был довольно скверный мальчишка, своевольный, взбалмошный, неуживчивый. Однажды он уехал из дома. Больше его не видели.