813

Я извиняюсь перед общественностью за то, что не выполнил своего обещания. Почтовая служба в «Санте-отеле» плачевна.

Впрочем, финал близок. У меня на руках все документы, устанавливающие истину на неоспоримой основе. Я подожду оглашать их. Тем не менее знайте: среди писем есть адресованные канцлеру тем, кто провозглашал тогда себя его учеником и почитателем и кому через несколько лет суждено было избавиться от этого обременительного опекуна и править самому.

Достаточно ли ясно я выразился?

И на следующий день:

Письма эти были написаны во время болезни последнего императора. Довольно ли этого, чтобы обозначить всю их важность?

Четыре дня молчания, и появилась последняя, незабываемая заметка:

Мое расследование закончено. Теперь я знаю все. Поразмыслив хорошенько, я разгадал секрет тайника. Мои друзья отправятся в Вельденц и, несмотря на все препятствия, проникнут в замок путем, который я им укажу.

После этого газеты опубликуют точные копии этих писем, содержание которых я уже знаю, но хочу полностью воспроизвести их текст.

Публикация писем – достоверная и неотвратимая – состоится ровно через две недели, день в день, 22 августа.

До тех пор я замолкаю… и жду.

Связь с «Гран Журналь» действительно была прекращена, но Люпен не прекратил переписываться со своими друзьями «через шляпу», как они выражались. Это было до того просто! Никакой опасности. Разве мог кто-нибудь догадаться, что шляпа мэтра Кембеля служила Люпену почтовым ящиком?

Чуть ли не каждое утро при посещении знаменитый адвокат преданно доставлял почту своего клиента – письма из Парижа, письма из провинции, письма из Германии, все это было уменьшено, сжато Дудвилем до коротких формул и изложено на шифрованном языке.

А через час мэтр Кембель важно уносил на волю распоряжения Люпена.

Но вот однажды директор Санте получил телефонограмму за подписью «Л. М.», уведомлявшую его, что мэтр Кембель, по всей вероятности, служит Люпену невольным почтальоном и что в интересах директора наблюдать за посещениями этого уважаемого человека.

Директор предупредил мэтра Кембеля, и тогда тот решил приходить в тюрьму в сопровождении своего секретаря.

Таким образом, и на этот раз, несмотря на все усилия Люпена и богатство его изобретательности, несмотря на чудеса находчивости, которые он заново проявлял после каждого поражения, Люпен опять оказался отрезанным от внешнего мира силой дьявольского гения его грозного противника.

Причем он оказался отрезанным от мира в самую критическую, самую торжественную минуту, когда из глубины своей камеры готов был рискнуть всем в борьбе с объединенными силами, столь отчаянно преследовавшими его.

Тринадцатого августа, когда он сидел напротив двух адвокатов, его внимание привлек заголовок газеты, в которую были завернуты некоторые бумаги мэтра Кембеля. Заголовок большими знаками: «813». И подзаголовок: Новое убийство. Беспокойство в Германии. Будет ли раскрыта тайна Апоона?

Люпен побледнел в тревоге. Ниже он прочел следующие слова:

Две сенсационные депеши получены нами за последний час.