А за околицей – тьма

– Как друга прошу, помоги, – властно оборвала Обыда, и потянуло холодом. – Как друг не поможешь – как слуге прикажу.

В глазах Бессмертного сверкнули угольки. Поднялись костлявые руки – и упали.

Глава 9. Сердце-птица

Ярина вернулась с полной корзинкой цветов и грибов. Набрала и ягод, поздних, крупных, в самом сладком соку, – предвестников зимы, с белой оторочкой по хрупким листьям.

– Устала, поди? Егозой с самого утра по лесу скакала.

– Куда там, – хмуро улыбнулась Ярина. – Сейчас ополоснусь только, мяты выпью, и за шитьё. Ты мне обещала холст настоящий дать. Сегодня. – Поглядела исподлобья, с нажимом повторила: – Сегодня!

– Обещала так обещала, – не стала спорить Обыда. Про себя подумала: чем крепче умотается девчонка, тем проще им с Кощеем будет задуманное сделать. – Дам. Только вот дело у меня ещё для тебя, не в службу, а в дружбу. Сходила бы ты к Кощею Батьковичу, отнесла бы горсть огоньков каменных. Нам с тобой за глаза на век вперёд хватит. А ему кости свои подлечить пригодится.

– А чего ж он не взял, когда заходил? – удивилась Ярина.

– А ты откуда знаешь, что заходил? – опешила Обыда, у которой вестовых ниточек, путаных травинок, туманных облаков навешено было у ворот столько, что никто издалека не разглядит, что на дворе творится.

– Избушка сказала, – пожала плечами Ярина. Ласково похлопала по брёвнам, сколупнула мошку. Изба заухала, заурчала, как довольный кот.

– Совсем тебя признала, – кивнула Обыда. Помолчала. Мрачно произнесла: – Не хочется. Правду говорю, не хочется. Но что делать?

– Чего тебе не хочется? – спросила Ярина.

– К Кощею тебя посылать в потёмках, глазастая. Но, вишь, ноют у него кости, на погоду, видать, разладился. Снега́ впереди большие, Ярина. А с утра ещё ни облачка не было, будто на небе лето застряло. Так что, сбегаешь?

– Чего бегать. Я коня у Ночи попрошу и обернусь мигом.

– Конь Ночи тебя вынесет в Дальний лес, выбираться полвека будешь, – фыркнула Обыда. – Пешком давай. Нечего лишний раз со всадниками якшаться. Нашла себе друзей!

Думала, Ярина начнёт спорить, упрямиться. А она вздохнула только:

– Других-то никого нет. С кем ещё?

И вправду: с кем? Все Обыдовы девочки от одиночества страдали. Нет в Лесу детей, у домовых младенцы и те стариками по душе рождаются. Русалки глупые да ветреные; к птенцам своим ни Сирин, ни Гамаюн надолго не подпустят, да и какие с ними игры, с птенцами? С прочим Лесным народом ещё рано Ярину знакомить, прежде нужно с воршудами потолковать. Вот и выходит, что всадники – едва не единственные, с кем поболтать доводится.

– Нос не вешай, глазастая. Ещё подрастёшь с пёрышко – поедем с тобой по Полянам, уж там найдёшь, с кем дружбу завести. Ну и Кощей всегда с тобой побалакать рад. Очень ты ему приглянулась, говорит, мол, ловкая, да трудолюбивая, да ласковая, да хитрая. Что ещё яге надо?

– Яге, может, и ничего, – рассеянно ответила Ярина. Встряхнулась, кивнула на короб: – Это ты Кощею приготовила? Давай, схожу отнесу.