Круглый стол на пятерых

— Привет, Валя, как дела? — спросил Глушко, подходя к девушке.

— Здравствуйте, вы уже вернулись?

— Поклон от Виталия! — сообщил Великанов.

— Спасибо, а где?.. — неосторожно спросила она.

— На Виталия напала хандра. Он от Золотарева уехал к себе домой. Владимир Евгеньевич его немного подвез, — сказал Глушко.

— Это хорошо, — вздохнула Валя.

— Ничего хорошего, — басовито возразил Александр Александрович. — Он сумасшедший, поимей это в виду, Валя.

— И поздравьте его в среду с днем рождения! — крикнул Великанов.

Они сели в машину и с парадной торжественностью, рассчитывая на женское внимание, проехали мимо. Валя помахала им рукой.

В центре города ее обступили тесно сошедшиеся дома, людская воскресная неразбериха, рекламы, светофоры, газетные киоски. Она свернула в книжный магазин и с порога увидела Галю Степанову. Та рассматривала книгу — по страницам мелькали крашеные ноготки.

— В книжных магазинах прохладно, — сказала Галя, поздоровавшись с Филимоновой. — Спасаюсь от жары в книжных магазинах. И в жару накупаю книжек.

— Дай бог мне лето пожарче! — пошутил продавец. — А вам, гражданочка, — обратился он к Вале, — для какого возраста?

Девушка смутилась и отошла от прилавка. Дарить книги поэту — значит, сделать ему плохой подарок. Книголюб должен покупать сам, ему трудно угодить.

— Пойдем? — предложила она Гале.

Не сговариваясь, они повернули к городскому парку, откуда доносилась музыка.

У входа бойко торговали мороженым. Они встали в очередь. Люди отходили с капающими брикетами, обсасывали подтаявший край.

— Мороженое кончилось! — крикнула продавщица и хлопнула крышкой своего ящичка.

— Безобразие! — проворчала стоявшая рядом с ними женщина, она умирала от жары.

— Безобразие! — чуть не всхлипнула Галя, облизывая сухие губы.

Они сели на скамейку под деревом.