— Так, — сказал он, оценив наконец обстановку прищуренным взглядом.
Глушко объяснил, зачем они пришли.
— Гражданочка, как ваша фамилия? — привычно приступил к делу милиционер.
Гражданочка закивала головой и повернулась к Глушко. Тот, чувствуя себя переводчиком, во всю мощь голосовых связок повторил вопрос. Она что-то прикинула в уме и вдруг сморщилась, заплакала в голос, без слез.
— В тупру, — всхлипывала она, — церква… батюшка больно гоже спел… Ан вышла проулком-то… перебуровилось в голове…
— Была в церкви и заблудилась, когда вышла, — перевел Глушко в упрощенном варианте.
Милиционер написал вопрос на бумажке крупными печатными буквами, но бабушка, не глядя, обрадованно спрятала грамотку в карман.
— Ее надо в детскую комнату, — махнул рукой милиционер, — все равно что дитё малое, там они могут…
— Адрес? — не унимался Глушко. — Фамилия?
— И-их! — вздохнула старушка, убирая волосы под платок. — Кабы знать-то… Запамятовала — глазоньки лопни, святых не видать!..
— Черт! — не выдержал Глушко. — Фамилию забыла! Пускают же родственники такого человека в церковь!
— Вот в чем вопрос! — подхватил милиционер. — Ее могут не затребовать, а куда я дену гражданочку? У нас не предусмотрено.
— В Богдановский дом престарелых, — подсказал Глушко.
Милиционер с сомнением почесал голову:
— Волокита!
— Как же так? — вступилась Алла, — Может, ее кто ждет?
Она подошла к старушке и, сделав рупором ладони, в самое ухо крикнула:
— С кем живете? Сын, дочь?
— Дочь, дочь, — довольно ясно прошамкала старуха и с уважением посмотрела на девушку.
— Ну-ка, ну-ка! — приободрился милиционер. — Фамилия дочери?