Девушка смутилась, Николай едва расслышал ее имя:
— Ася…
— А мы разгоняем тоску, — объяснил Карпухин. — Заезжие да приезжие к забавам весьма привержены, — он внимательно посмотрел на нее.
— Я была в кино, — сказала Ася.
— Вы учитесь в техникуме? — спросил Николай, припоминая, как много и весело подтрунивал Глушко над Карпухиным, которому Андрей утер нос.
— Да.
— Ты, Коля, напрасно не пошел тогда к нам на вечер, — воодушевился Виталий. — Девушки были, как кондитерские изделия: сахарная белизна и шоколадный загар. Хочешь гусиную лапку, хочешь раковую шейку, — он посмотрел на Асю и, заподозрив, что сказал глупость, снова растерялся.
Заледенел, закостенел, что-то внутри застопорило, заклинило, остановилось, повернуло назад, в бегах засверкало пятками, любовь подобна столбняку — вверни в каку-нибудь строку.
— Как у вас тогда кончилось?.. — спросила она и, справедливая, как богиня, не нашла подходящего слова.
— Драка-то? — подсказал Виталий, как спасательного круга ожидавший реплики. — Прекрасно! В течение часа нас потом благодарила милиция. Очень вежливые люди.
— Вам куда? — До Великанова дошло, что они стоят уже достаточно долго.
Девушка кивнула в сторону Дома Советов. Они медленно пошли вверх по улице.
— Завтра у нас начинается практика, — нарушила Ася минутное молчание.
— Майна-вира, кладка, затяжка, стропильная нога? — перечислил Карпухин.
Ася улыбнулась. Стучали-тикали каблучки, похожие на секунды, которыми живет влюбленный мужчина. Стучали, отсчитывали время до той черты у какого-то дома, за которой ничто не будет радовать Виталия. Серая юбочка, проносилось в его голове, туфельки водоизмещением в наперсток — ты создана для шкатулочки!
— Вы на каком объекте? — поинтересовался Великанов.
— Жилой дом в 135-м квартале. Страшно, но самое главное, нам не повезло с руководителем.
— А кто?
— Преподаватель наш, Раевский такой…
— Борис? — удивился Николай.